Мама для Ромашки

Мишина Анна

— Это уже не важно. Ты сделал выбор. Так что стройте семейное счастье, — зло усмехается она. Нет, моя девочка не способна на злость. Это я в ней вызываю негативные эмоции.

— Нужно было сразу тебе все рассказать, — хватаю за руку, когда она пытается обойти меня, и возвращаю на то же место, но уже загородив все ходы отступления собой. — Я скучаю. Не могу без тебя, — мой взгляд скользит по ее губам. Мягким, нежным. Искусанным от обиды.

— А я нет, — еле слышно отвечает и упирается ладошками в мою грудь. — Пусти, — вяло пытается вырваться из захвата, оттолкнуть,

но я только сильней вжимаю ее хрупкую фигурку в себя.

— Не отпущу, — шепчу уверенно и припадаю к упрямо сжатым губам. Запускаю руку в ее до одури мягкие волосы, удерживая за затылок, вторую сжимая на талии.

Лиса что-то мычит мне в губы, сопротивляется, колотя в грудь кулачками. А я не собираюсь ее выпускать, зажимая между холодной стеной и мной, настойчиво проникая в ее нежный ротик языком. И да, она, наконец, сдается, повисая на моих руках, словно ее тело покинули силы. Чувствую, как ее бьет мелкая дрожь, от холода ли или от попытки противиться самой себе и своему желанию, не знаю, но хочется ее согреть в своих объятиях, успокоить. Забрать отсюда и исчезнуть. Только я и она.

Ее язычок, наконец, отвечает, и из меня вырывается стон удовольствия. Ручки что сжаты были в кулачки, теперь гладят мою грудь, поднимаясь к шее, обвивая ее одной, а вторую запуская в волосы, что вызывает табун мурашек и мгновенно пробуждает отчаянное желание.

— Лиса… — шепчу в ее губы, отрываясь всего на мгновение, набирая воздуха в легкие и ловя ее затуманенный страстью взгляд. — Я схожу с ума… — говорю, снова припадая к припухшим губам. Чувствуя, как она отвечает без колебаний. Целую, надеясь насытиться, насладиться ей сполна, но…

— Кхм-кхм, — отрезвляет посторонний женский голос, резко ворвавшийся в одурманенное сознание и заставляя меня оторваться от желанных губ. — А это что вообще такое?!

Закрываю глаза и рычу, проклиная бывшую! Алиса тут же вырывается из рук, отталкивая меня и, не взглянув, практически убегает, исчезает с поля зрения.

— Руслан? — дергает меня за руку Нелли. — Ты с этой у нас дома?

— Не у нас, а у меня. Это раз, — жестко отрываю ее цепкие пальцы от своей руки и ерошу пятерней спутанные волосы. — И не с этой, а с Алисой! — и направляюсь следом за девушкой. Зачем? Что сделаю, когда догоню? Что скажу? Не знаю, черт! Но я не могу отпустить ее просто так.

И появляюсь на парковке у дома как раз вовремя, когда Левашов, держа под руку Алису, ведет ее к машине.

— Алиса, — окликаю ее, стараясь догнать быстро удаляющуюся пару. — Марат!

Друг прям джентльмен, открывает ей дверь и помогает взобраться в машину, тут же захлопывая. Но меня режут, словно ножом, слезы, что я замечаю на ее щеках.

— Твою мать, стой, — одергиваю друга за руку.

— Спасибо за пикник, друг. Но ты полный кретин, — получаю злое от Марата.

— Тебя забыл спросить, — рычу в его сторону, пытаясь разглядеть в машине девушку, и уже почти рванул в ее сторону, когда друг меня останавливает.

— Оставь ее в покое, Рус! Определись сначала сам, — и, выдернув свою руку из моего захвата, забирается в машину, быстро, с визгом шин, уезжая с территории.

— Твою…

Да

почему же так хреново?

Глава 38. Алиса

Меня всю колотит, пока Левашов везет в сторону дома. В салоне висит звенящая тишина. Лишь изредка ловлю на себе любопытные и обеспокоенные взгляды мужчины.

— Он ревнует, конкретно так ревнует, — разрезают его слова тишину.

— Мне все равно, — отвечаю, не отрывая взгляда от пробегающих мимо деревьев и крепче обхватывая себя за плечи.

— Уверена? — хмыкает водитель. — Я впервые его таким вижу. Извини, что лезу, но тут и без слов понятно, что между вами что-то есть, верно?

— Не есть, а было, вы наблюдательны. Будете осуждать? — поворачиваю голову в его сторону и упрямо задираю нос.

Хуже чем есть, уже быть не может.

— Нет, что ты. Все разладилось с приездом Нельки, да? — не дождавшись ответа, кивает сам себе, словно подтверждает свои мысли. — Он бывает до дури правильный. И зная его столько лет, я его понимаю, как никто другой. Все упирается в Роберту. Нелли ее родная мать. И судя по всему, Рус пытается сделать все правильно, как должно быть, в его понимании. Настоящая мать, родная женщина. Но поверь мне, он долго с ней не выдержит. И сам поймет, какую ошибку совершил, — разоткровенничался мужчина.

— И что? Что мне-то делать? Ждать его? Наблюдать, как она вьет семейное гнездышко? — горько усмехаюсь. — Разве стоило так поступать? — говорю так, словно он понимает, о чем я.

— У каждого свои жуки, без этого никак, — пожимает плечами. — Завтра выходной, — тут же меняет тему.

— Да, буду готовить практику. Еще неделя, и меня ждет защита, — отвечаю, мысленно отсчитывая, сколько еще дней осталось потерпеть работу в “ПрайдИнвест”, которая с каждым днем морально становится для меня все сложней и сложней.

— Да уж… неделя, — неопределенно кивает Марат, и на этом наш разговор заканчивается.

Всю оставшуюся дорогу до дома я, как дура, прокручиваю в голове поцелуй и молча корю себя за несдержанность. Я не должна была отвечать. Он выбрал не меня. Я ему не нужна. Но если так, почему у него такой убитый взгляд? Зачем эти игры?

— Приехали, — вырывает из мыслей голос Левашова, когда он останавливается в установленном месте, недалеко от моего дома. — Прости, что так вышло, Алиса, — говорит он, как мне кажется, искренне.

Я вылезаю из машины и, уже приготовившись захлопнуть дверь, поднимаю взгляд и зачем-то говорю:

— Знаете, не могу вам сказать спасибо за этот вечер. Простите, — виновато улыбаюсь и, закинув рюкзак на плечо, закрываю за собой дверь.

* * *

Воскресенье провожу у дяди в сервисе. Там лучше, чем дома. Для меня находится пустяковая работа. Ну, хоть что-то. Но дядя Паша до последнего не хочет подпускать меня к технике.

— Ты в таком паршивом состоянии, что боюсь, не по силам тебе это, — бурчит он после непродолжительного спора все-таки разрешая приступить к работе. К работе, в которую я ухожу с головой, чтобы не думать. Чтобы забыться.