Мама для Совенка
Шрифт:
— Такая красавица, — мурлыкнул Кайлес. Мурчащий тембр был до мурашек непохож на человеческий голос. И на ум скорее приходили прекрасные и опасные фейри. Только здесь офис, а не холм на зачарованной поляне.
— П-п-простите? — проблеяла начальница, бледнея и одновременно покрываясь красными пятнами.
— Не извиняйтесь, не стоит, — величественно кивнул этот совершенно незнакомый Юле Кайлес.
Девушка хотела остановить ненормального — что творит, поганец, — даже рот открыла, но воздух в комнате загустел, став напоминать сладкую патоку. Он обволакивал, лишал силы воли, погружая в вязкое нечто. И в этой вязкости тонули слова, желания, мысли и те пробивались с трудом. Страшно
— Мои красавицы, — пропел Кайлес, кружа по комнате. Наткнулся на замершего у окна Олега, поправился: — И красавцы.
— А ты почему еще здесь? — злой шепот оторвал от сердечек, дал под зад единорогам, вымарал розовый туман и вернул в реальность.
— Живо вон из комнаты, — страшно прошипел заклинатель бандерлогов. Юля возражать не стала. Одного взгляда на коллег, застывших с дурацкими улыбками на лицах и остановившимися взглядами было достаточно, чтобы возжелать ускоренным способом самоудалиться из дурдома
Нажала отправить прощальное письмо, проверила, что бумажка с паролем и именем пользователя не слетела и висит на мониторе, вытащила из-под стола коробку, сунула туда туфли, личный хлам. Руки тряслись, как у алкоголика, сердце бухало в горле, а в голове билось злое: «Чтоб я еще раз связалась с менталистом!».
— Мои дорогие, — урчал Каа в человеческом обличье, заговаривая бандерлогов, а те, послушные, таращились и улыбались. И вот эти дебильные улыбки были страшнее всего.
Юля усилием воли приказала себе не слушать и не смотреть. На выпавшую фигурку дракона махнула рукой — самой бы уцелеть. Бросилась из комнаты, проскочила холл, вылетела на лестничную площадку, перевела дух, ощущая, как по спине противно стекает пот. И только потом вспомнила, что трудовая книжка так и осталась лежать на столе, а с ней остались — сумка и куртка. В руках была лишь коробка с почти ненужным хламом. Нервно хихикнула, прислонилась к холодному стеклу окна лбом, продолжая тихо смеяться — готовый пациент для психбольницы.
Ее осторожно тронули за плечо, и Юля вздрогнула, а тело точно электрическим разрядом прошило. Истеричный смех смолк, перестав сотрясать плечи нервной дрожью. Зато при звуке знакомого голоса вернулся страх, а следом — наконец-то! — адреналин жаркой волной прокатился по венам, оттесняя мозги с поля битвы.
— Я вам не они, слышите? Не бандерлоги.
— Кто? — ошарашенно переспросил Кайлес.
Юля отвернулась от окна. Посмотрела в глаза чудовища, но чудовище выглядело привычно и даже чуточку смущенно. В руках мужчина держал ее сумочку, куртку и… трудовую. Юля с ненавистью взглянула на голубую книжку — причину всех бед.
— Не смейте! — выпалила, шалея от собственной храбрости. — Ни касаться, ни нюхать, ни красавицей называть.
— Все-таки напугал, — погрустнел менталист.
— Что вы вообще устроили!? — взвилась, мысленно выкапывая топор войны. — Вам одной бухгалтерии было мало? Маньяк! Какого вы в наш отдел приперлись? Зачем?
— Ради вас же старался, — Кайлес прижал ее сумочку к груди, смотря с детской обидой взглядом кристально честного человека, — чтобы никто не заподозрил ничего странного в увольнении. Не стал бы копать. И если вы
Честно, перебор. Хотелось схватить придурка за шею и хорошенько потрясти. Хотя, что там трясти? Ясно же — мозгов нет. Устроил цирк на выезде. И она хороша… Могла бы попробовать договориться. Наплести что-нибудь, уволили бы одним днем. Никто бы не умер от ее увольнения. Дура!
Умоляющий вид укротителя бандерлогов действовал успокаивающе, и Юля уже более трезво посмотрела на ситуацию. Или это опять на нее влияют?
— Как вам удалось обойти защиту? — потрясла браслетом перед лицом Кайлеса. Тот отвел взгляд. Поискал ответ за Юлиной спиной. Потом тяжело вздохнул и признался:
— Мой дар несколько сильнее, чем считается.
Юля моргнула, переваривая. Вот так «стесняшка» Кайлес. Пока остальные считают его неумехой-придурком, он апгрейдил не только свой бизнес, но и уровень дара. И наверняка, на земных женщинах натренировался, скотина.
Видно, взгляд у Юли сделался особенно недобрым, потому как мужчина нервно дернул кадыком, отступил и очень проникновенно попросил:
— Умоляю, давайте оставим это между нами. Я вам честно все расскажу, — он обвел взглядом широкий лестничный пролет — бизнес-центры на Петроградской стороне были большей частью переделаны из особняков, — но только не здесь. Я после траты сил помираю с голода. Вы не против перекусить? И я ваши вещи забрал, — он с примиряющей улыбкой протянул сумку с курткой.
Вещи Юля забрала. Не оставлять же личную собственность двуногой змеюке. Пропустила вперед, жестом указав на выход. Так и выдвинулись. Кайлес легкой игривой походкой на пару шагов впереди, следом Юля с тяжелым, исполненным подозрения взглядом надзирателя колонии.
Новость, что менталист может обходить защиту браслета была неприятной и, что тут говорить, удручающей. Но если она настучит на Кайлеса, кто вылечит маму? Кто станет платить зарплату в рублях, следить за оплатой коммунальных платежей, отчислять пенсионные, в конце концов. Налоги тоже никто не отменял, даже если она принесет бумагу, что временно переехала жить и работать в другой мир.
Юля представила себе лица тетенек из налоговой и хихикнула — а было бы забавно на это посмотреть. Идущий впереди мужчина сбился с шага, оглянулся тревожно, и на сердце потеплело. Да, менталист. Да, придурок. Но придурок почти родной, и она с ним связана.
Да и сразу было понятно, почему Кайлес в нее вцепился. Менталисту нужна была легализация. На родине не считали изготовление и продажу косметики серьезным делом и, похоже, требовали заняться чем-то достойным. На благо отечества, например, поработать, а не только на себя и свои удовольствия. Но Кайлес был категорически против — ему и на Земле хорошо. Потому и искал, как бы двух зайцев убить — и бизнес сохранить, и авторитет в родном мире восстановить. А тут ассара подвернулась, еще из любимого мира. Как было не вцепиться всеми зубами, а хватка у Кайлеса была бульдожьей. Вон, какую деятельность развел. Готов весь город загипнотизировать, лишь бы заполучить ассару.
К Юлиному удивлению, менталист повел ее в «Теремок».
— Люблю ваши блины, — пояснил застенчиво. Девушка фыркнула: какой стесняшка и не скажешь, что пятнадцать минут назад целый офис плясал под его дудку. И как относиться к такому? Вроде и бояться надо, третьей дорогой обходить, а он сидит напротив и, закатывая от восторга глаза, поедает третий блин с красной рыбой. Бред и сюр.
— Точно ничего не будете? — в пятый раз спросил Кайлес. Юля покачала головой, потягивая клюквенный морс — от кофе с трудом, но отказалась, а мартини или коньяк тут не подавали.