Мама для трех лисят
Шрифт:
Глава 1
— Дзын-нь!
Они шли вдоль слепых домов. Их было трое — двое мальчишек-близнецов лет восьми и, за спиной одного из них, маленький кулек. Кулек, из которого еще вчера на весь рынок разносился плач голодного ребенка.
— Дызн-нь! Дзын-нь! — дребезжал сиротский колокольчик. — Дзын-нь! Дзын-нь!
Вот уже второй день сироты ищут себе прибежище. Закон суров — если житель города теряет дом, у него всего двое суток на то, чтобы найти новую крышу над головой. Так в богатых
Я сидела у открытого окна и смотрела на них, понурых, опустошенных и испуганных. Это — последняя улица нашего городка. Если и сегодня никто не пустит детей в дом, то вечером их вышвырнут за пределы города.
Мой дом последний по этой улице. Мой дом последний.
— Дзын-нь! Дзын-нь! — мальчик уже опустил голову.
Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста… Помогите же им. Хоть кто-нибудь!
— А ты что? — раздался скрипучий голос за моей спиной. — К окну прилипла так, будто тебе не все равно.
Встав с лавки, я вытащила из подвесного шкафчика клейкую маго-ленту и заклеила говорливому портрету рот.
— Дзын-нь!
Они прошли мимо моего дома и остановились у магической границы города. Осиротевшие дети. Никому не нужные малыши.
«Они погибнут в лесу», шептало сердце. «Там дикое зверье, там нежить, нечисть. Там нет еды».
«Здесь, со мной, они погибнут еще быстрее», возражал разум.
Дети просто стояли у границы. У них есть еще несколько часов, а потом все.
«Как ты будешь жить, если сейчас ничего не сделаешь?».
— Как я буду жить, если они умрут у меня на руках, — прошептала я.
— М-м-м-м! — портрет пытался заговорить, но маго-лента сдерживала и не такое.
— Да успокойся ты уже! — рявкнула я.
И вокруг меня полыхнуло пламя.
Это уже не пугает. Первые разы я кричала, звала на помощь. Сейчас просто ждала — огонь не трогает ни меня, ни вещи. Только живых существ, оказавшихся рядом со мной.
— Ну пожалуйста! Не нас, так хотя бы мелкую! Она-то вам что сделала?! — пронзительный крик одного из мальчишек заставил меня съежиться.
— Лиам, хватит, — оборвал его второй. — Хватит. Идем.
Закусив губу, я смотрела на детей слепыми от слез глазами. Мой дом полностью магический, и я не могу не слышать то, что происходит вокруг. Я не могу…
Я не знаю, как я оказалась на улице. Пламя гудело на границе сознания, но больше не рвалось наружу.
— Сюда, — хрипло произнесла я.
Жаль, что после всего, что со мной произошло, меня же и выставили виноватой. Я даже не смогу объяснить детям, какой монстр их приютил — мои губы навсегда закрыла Длань Тишины.
— Вы…
— За мной, — коротко выдыхаю и слышу, как затихает мое пламя.
Присматривается. Принюхивается. Выбирает — жертвы ли? Или так, мимо проходящие…
— Вы нам не рады, — тот, кого назвали Лиамом настороженно покосился на меня.
— Тихо, — оборвал
Я кивнула. Хотя нужна мне их работа — магия слушается меня. Когда не выходит из-под контроля. Когда не рвется сжигать живых…
Но я не виновата! Не я это с собой сделала!
Этот крик остается глубоко во мне.
— Если я в комнате — вы не входите. Если вы в комнате — я не войду, — коротко произнесла я. — Буду готовить и оставлять на плите. В сад утром и вечером не ходить. Днем — ваш. Яблоки, ягоды — все можно есть.
— С вами что-то не так, — медленно произнес пока еще безымянный мальчик.
— Да, — кивнула я.
И тут же ощутила, как губы начинают гореть огнем. Очень близко. Очень. Опасно близко.
— Вы красивая, — Лиам улыбнулся, — рыжая, как лисичка.
— Ты видел лис? — я не смогла не улыбнуться в ответ.
— А то, — задорно улыбнулся он и стащил с головы платок.
На светлой вихрастой голове задорно встопорщилась вторая пара ушей. Лисята. Лисята! Пресветлая Матерь, как же они оказались на улице?! Этот народ своих не бросает!
— Вон погонишь? — мрачно спросил безымянный.
— Нет, — с трудом ответила я. — Условия прежние. За мной.
В этом доме всего три комнаты — моя спальня, кабинет и небольшая гостевая комнатка. Как будто у такой как я, могут быть гости. Когда отец… Когда мужчина, отказавшийся от родства со мной, презентовал дом — это было смешно до слез.
«— Люди будут обходить его стороной, — он старательно не смотрел мне в глаза. — То, что тебе нужно.
— Мне нужно лечение, — тогда я еще не верила, что меня просто бросят.
— Не понимаю, о чем ты. И… Выбери себе другое имя».
А через несколько дней из столицы пришли скорбные вести: погибла дочь герцога Терна. Вся столица скорбела по юной, одаренной сверхмеры магичке. Магичке, которой прочили светлое будущее.
— Меня зовут Ноэль. Ноэль Альхена Антер, обращаться ко мне можно просто по имени, — бросила я. — Это ваша комната. Пока кровать одна, потом что-нибудь придумаем.
— Я Лиам, это Морис, а у него за спиной наша Кнопа.
— Кнопа?
— У нее еще нет имени, — бросил Морис и, спохватившись, положил закутанную в тряпки сестру на постель, после чего низко поклонился, — спасибо, госпожа Антер.
— Устраивайтесь. Я приготовлю еду, — говорить было как-то непривычно. — Что ест Кнопа?
— Все, — коротко ответил Лиам.
Через несколько минут я уже крутилась на кухне. И корила, корила себя за поющую в крови радость.
Я не одна. Не одна. Пусть мне нельзя быть рядом с ними, говорить с ними, но… Давящую тишину этого дома, этого склепа, в котором меня бросили умирать… Давящую тишину теперь нарушат отзвуки настоящей, реальной жизни.