Мама для выброшенного ребенка
Шрифт:
– Есть. Я к маме хотела…
– Не боишься, что там искать будут?
Черт, а за всей этой беготней я ведь и не подумала, что меня действительно могут искать там. Больше-то негде. Хотя Аня моего адреса не знает, так что есть возможность, что пока Назар или этот майор пробьют, где я живу и какую-то информацию обо мне, пройдет время. Хочется верить, что больше трех часов… У меня ведь одежды нет, денег тоже всего ничего. Я не могу не появиться у мамы – некуда больше идти.
– Мне хотя бы ночь переночевать, а потом… потом я придумаю что-нибудь, –
На самом деле я не знаю, за что хвататься и куда бежать. Времени обдумать толком свои действия у меня не было вообще.
– Ну нет, подруга, так дело не пойдет, – категорично качает головой Лика, подтверждая мои опасения, – у матери тебя первым делом и будут искать.
Меня осеняет – я же могу поехать к крестной! Вряд ли меня вообще додумаются искать не у кровного родственника! Тем более тетя Зоя живет одна, совсем недалеко от города, и она мне всегда была рада. Так и маму волновать тем, что я приехала с маленьким ребенком, не придется!
– У меня есть, куда поехать! – заявляю уверенно, встречаясь взглядом с Ликой.
– Точно?
– Да!
– Отлично, тогда я звоню мужу и прошу, чтобы он приехал пораньше. Я возьму с собой в пакете ботинки и куртку, потому что иначе ты в чемодан не влезешь. Будь наготове, – советует Лика, беря в руки телефон, – я не хочу объяснять мужу всю суть и ругаться с ним, у нас ведь времени в обрез. Когда увижу его машину в окно – сразу же полезай в чемодан!
– А как ты объяснишь появление еще одного ребенка?
– Выкручусь как-нибудь. Скажу, что подруга попросила посидеть с мелким. Главное – выбраться отсюда, а уже потом все остальное.
Неожиданно в дверь тарабанят и мы подпрыгиваем на месте от испуга. Ощущение такое, будто долбят не кулаком даже, а носком ботинка. Непрерывно.
– Блин! – шепчет Лика и тут же бросается к выглянувшему из соседней комнаты кучерявому мальчишке, – Тише, Женя!
– Мама, а кто пришел? – смешно шепелявя, спрашивает удивленно ребенок.
– Это дядя. Нехороший дядя, поэтому мы должны притвориться, что нас нет дома, хорошо? Просто иди играй дальше, не обращай внимания и не шуми.
– Но он же так громко стучит!
– Так нужно. Все, беги скорее. Сейчас папа приедет и пойдем гулять все вместе.
– Ура, папа Леша приедет! – подпрыгнув и хлопнув в ладоши, сорванец убегает назад в комнату.
В дверь долбят еще около минуты беспрерывно, после чего наконец грохот стихает. Мы с Ликой смотрим друг на друга, вытянувшись в струнку, расслабляемся не сразу – прислушиваемся к происходящему и, кажется, даже не дышим. Лишь спустя минуты три Лика отмирает.
– Все, времени нет. Звоню. – Решительно говорит соседка и набирает номер мужа.
А я не могу выразить, насколько сильно ей благодарна.
******
Лика отыскивает пару стареньких памперсов, к моей радости, и я быстро надеваю на малыша один из них. Главное, что его должно хватить до момента, когда я доберусь до крестной. Кроха и так на морозе пробыл неизвестно сколько, а если еще
Еще у соседки находится бутылочка, оставшаяся от сына, и Лика предлагает сварить для ребенка молочную кашку. Я, конечно же, соглашаюсь. Вряд ли Аня покормила малыша, если только бабушке своей отнесла баночку с пюре, и та это сделала за нее. Учитывая, как моя бывшая подруга относится к детям, не знаю, как она вообще донесла ребенка до квартиры бабы Вали. Стоит перестраховаться, ведь мне ехать часа полтора на автобусе – лучше покормлю еще хоть немножко.
– Спасибо тебе огромное, – успеваю сказать я, прежде чем Лика выходит из комнаты, – не знаю, что бы я без тебя делала.
И это чистая правда. Не попадись мне соседка, вполне может быть, что ребенка бы попросту выдрали из моих рук, а мне бы угрожали, приказав молчать и никому не говорить, что вообще его где-либо видела. А что? Записи с камер они изымут, попробуй докажи в той же прокуратуре, что я действительно ребенка из мусорки вытащила, а не придумала это. Выставят больной на голову, а Аня еще и подтвердит это, если ей денег отсыплют. Меня же вот легко сдала…
– Знаешь… встреться мне хоть одна женщина, которая помогла бы мне в свое время, я бы не пережила весь тот ужас, что пришлось… – тихо говорит Лика, останавливаясь, – никому такого не пожелаю, даже врагу. Так страшно каждое мгновение бояться, что можешь своего ребенка лишиться навсегда… Женька ведь папаше и не нужен толком был, он все это делал, чтобы мне насолить, из-за того, что ушла, не выдержала побоев. Так что я не хочу, чтобы хоть одна мама через подобное прошла. И раз я могу помочь, то просто обязана это сделать.
Я молчу, сочувственно глядя на Лику. Она рассматривает узор ковра на полу отсутствующим взглядом, а у меня сердце кровью обливается, такой она выглядит подавленной и разбитой. Даже не представляю, через что же ей пришлось пройти, чтобы просто получить право жить со своим родным ребенком обычной спокойной жизнью.
Поднявшись, я подхожу ближе и осторожно касаюсь плеча Лики. Девушка поднимает голову и слабо улыбается, сбрасывая с себя оцепенение.
– Все уже хорошо. Женька этого, слава богу, не помнит. Лешка хороший папа ему.
Я чуть улыбаюсь в ответ.
– Хочешь, я сама сварю кашу? А ты с детьми побудешь.
– Нет, лучше останься с малышом. Если он заплачет – иди в детскую к Женьке и поплотнее дверь прикрой, ладно? На всякий случай лучше лишний раз перестраховаться.
– Хорошо, – соглашаюсь я.
Женю я не тревожу, вместо этого поднимаю ребенка на руки и хожу по комнате, стараясь развлечь его хоть немного. Кроха нервничает, ерзает, иногда тихонько хныкает и я пытаюсь быть самой внимательной и нежной. Сердце сжимается от мысли, что он может переживать о маме, к которой привык и у которой его так бессовестно отобрали. Я все еще хочу надеяться, что в мусорном баке ребенок оказался не по ее вине… просто не могу поверить, что такие женщины существуют.