Мама поневоле
Шрифт:
– Вот как... – опустился на корточки и поднял ножик, выпрямился, приближаясь ко мне, раскрывая острое лезвие. Грубо схватил за шею и с силой сжал, перекрывая доступ кислорода. – Прирезать меня хотела, сука… Ну ничего, мы еще поиграем с этой штукой, как я освобожусь… – прорычал он.
Сложил ножик обратно, положил его в карман своих брюк и отшвырнул меня с силой.
– К детям не веди ее, не заслужила, – приказал он Рустаму. – Отведи в соседнюю комнату, пусть послушает, как ее сопливая пиздюшка горланит. У нее, кажется, проблемы с легкими были, и она операцию недавно перенесла? –
– Мразь!
Я вцепилась ему ногтями в лицо, но тут же получила смачную оплеуху. Удар был такой силы, что на какое-то время я потеряла дезориентацию, отшатнулась в сторону, чувствуя болезненную пульсацию в голове, а во рту ощутила привкус крови от прокушенной губы. Глаза тут же застила черная пелена и, кажется, я рухнула на пол, не успев даже подумать о том, что со мной и детьми будет дальше.
20. Ксения
Я пришла в себя резко, уловив неприятный запах. Открыла глаза и, когда туман перед ними рассеялся, то увидела человека, который не так давно приносил пакеты с подарками и продуктами от Булатова.
– Все нормально? Сколько пальцев? – он показал два пальца, я перевела рассеянный взгляд ему в лицо и спустя небольшую паузу назвала правильное число.
Оперлась ладонями о кровать и приподнялась. Голова сильно кружилась и чувствовала я себя разбитой и слабой.
– Дети! Где мои дети? Тот мерзавец говорил, что они в соседней комнате… – тихо прошептала я.
Я встала на ноги, но меня сильно пошатнуло. Ощутив мужские руки на своей талии, я вскрикнула от ужаса.
– Тише, – услышала твердый мужской голос. – Я просто пытаюсь помочь тебе устоять на ногах, – но эти слова мало успокаивали. – Я не причиню вреда. Уверена, что можешь идти?
Я быстро кивнула и, справившись с приступом дурноты, решительно направилась в сторону двери, намереваясь найти своих детей. Все движения давались с трудом, но пока адреналин разгонял кровь по венам, мне точно хватит сил забрать Надю с Максом и покинуть стены этого неприятного места.
– Меня Павел зовут. Я человек Булатова, меня можешь не бояться. Вить, – он позвал парня, который стоял неподалеку. – Головой отвечаешь за нее и детей, я спущусь пока на второй этаж. Детей забирайте, и в машину их всех веди, – распорядился он и перевел на меня невозмутимый взгляд. – Ты можешь нам доверять. Тебя и детей больше никто не тронет, поняла?
Я переводила заторможенный взгляд то на названого Павла, то на Витю, и спустя несколько секунд кивнула. Неужели весь этот кошмар и в самом деле позади, а Булатов, как и обещал, помог нам?
– Вот и хорошо. Витя!
Он отошёл от меня и кивнул парню в мою сторону, и я услышала его грузные удаляющиеся шаги.
– Что вы сделали с Игнатом? – спросила я.
Кем был этот Булатов, которого в узких кругах бандиты, подобные ему, называли мужчину странным прозвищем Глыба? Такой же безумец, как и подлец Большаков?
– Пока ничего, вырубили пару его ребят и вызвали полицию, – ответил парень.
Я вышла из комнаты, слегка пошатываясь, у меня сильно кружилась голова, но желание
Из соседей комнаты доносился до боли знакомый плач, я бросилась к двери, но она была заперта.
– Отойдите! – приказал Витя и подошёл к двери.
Уверенным движением ноги он вынес дверь, и я увидела Надю и Максима. Дети сидели в углу комнаты и жались друг к другу. Мой мальчик держал сестрёнку на руках и пытался ее успокоить, она вздрагивала всем своим крошечным тельцем и, прижимаясь к нему, звала меня. Мое сердце готово было разорваться в клочья от этой сцены, я со всех ног бросилась к детям, позабыв о боли, позабыв обо всем на свете. Господи, все это время их, как заложников, держали одних за закрытой дверью? Какой же Игнат мерзавец!
– Мама? – в голосе Максима послышались радостные нотки. – Мамочка!
Я обнимала детей, прижимала к себе, целовала их, и из моих глаз текли слезы радости, оттого, что с ними все хорошо. Я подхватила Надюшу на ручки.
– Тише, мои хорошие, я здесь… Я больше никому вас не отдам. Тише… – успокаивала я плачущих детей.
– Мам, у тебя губа сильно разбита... – дрожащим голосом произнес сын.
– Ничего, все это мелочи. – И это действительно было так. – Теперь все будет хорошо, – заверила я Максима.
– Идемте в машину, – скомандовал стальным голосом Витя.
– Мы идем, – я кинула ему в ответ и, опустив лицо, взглянула на встревоженного Максима. –Это хороший человек, – сказала ему и погладила Надю по спинке, успокаивая девочку. – Он нам поможет уйти отсюда и вернуться домой.
Даже представить страшно, что пережили мои дети. А если бы не люди Булатова, то Максим и Надя остались бы в этой комнате одни, пока этот подлец ублажал себя... Какой негодяй! Это ведь были маленькие дети! Их нельзя оставлять без присмотра одних!
Мы шли немного позади мужчины, и я, когда проходили второй этаж, услышала строгий голос Павла. Мысленно я запретила себе смотреть в сторону комнаты, в которой собирался насиловать меня Игнат, понимая, что картина меня ждала не из приятных, но в последний момент не выдержала и повернула голову.
– Не стоит смотреть по сторонам, – окликнул меня Витя, заметив испуг в моих глазах. Игнат лежал на полу, уткнувшись лицом в пол, а его руки были заведены за голову, как у самого настоящего преступника, каким он и являлся. – Все страшное позади. Дети у вас, все остальное – это наши проблемы.
На выходе я заметила несколько человек, которые лежали на земле с разбитыми лицами. Первая мысль, которая пронзила меня и заставила ужаснуться – этих людей убили. Судорожно всхлипнув, я прикрыла глаза. Я представить себе боялась масштабы катастрофы. И была очень благодарна Булатову, что ему удалось ее предотвратить.
Витя проводил нас до большой черной машины и открыл заднюю дверь. Я подождала, когда Макс заберется внутрь, и с Надюшей на руках залезла следом, располагаясь на заднем сиденье. Витя сел за руль, и машина резко сорвалась с места, унося нас подальше от пережитого кошмара.