Мама Стифлера
Шрифт:
— Мать твою! — Заорало еблище.
— Всем стоять! — Крикнул милиционер, и выстрелил в воздух.
И в этот момент на участок вошла Ирка…
— Хорошо отдохнули, блять… — Я сидела в пятичасовом утреннем автобусе, увозящим меня и Вовку обратно в Москву, и куталась в Вовкину куртку.
— Да брось. — Вовка грыз семечки, и незаметно сплёвывал шелуху на пол. — По-моему, смешно получилось. Ирку жалко только.
— Нихуя смешного не вижу. И Ирку мне не жалко. Предупреждать нужно было.
— Откуда ж Ирка знала, что этот мудвин сам за своей лопатой попрётся, а тут мы в кустах:
Я с чувством ударила его по спине:
— Никогда в жизни больше в Рязань не поеду. Мне кажется, об этом ещё лет десять все говорить будут.
— Да брось. Порнуху любую возьми — там такое сплошь и рядом.
— Вова, я не смотрю порнуху, к тому же, такую грязную. Тьфу.
Полчаса мы ехали молча.
— Знаешь, — я нарушила молчание, — а я всё-таки до сих пор не пойму: зачем Ирке надо было говорить соседу, что к ней на дачу приехала подруга с братом? Муж с женой, заметь, законные муж с женой — это что, позор какой-то?
— Ты сильно на неё обиделась? — Вовка обнял меня за плечи, заправил мне за ухо прядь волос. — Всё равно помиритесь. Подумаешь, горе какое: сосед поцарапанный, Ирка с приступом астмы, и Марья Николаевна с инсультом. Не помер же никто. Помиритесь, зуб даю.
Я отвернулась к окну, ковырнула в носу, и начала писать на стекле слово «Хуй»
Человек-мудак
Старая Пелотка
29-07-2007 17:50
Когда-то давным-давно, когда я ещё была молода, красива, и способна на авантюры — тогда и произошла эта история…
Было мне 22 года. Ещё сисьги были крепки, и целлюлит не выглядывал из штанины снизу, и бровьми я была чернява, и мобильный телефон имела. Да. Мицубиси Триум Арию. Именно.
Не имела я тогда Интернета, мозгов, и нормального мужика, который бы мне имеющиеся извилины вправил как надо.
Но телефон-то ведь был? Был. А что из этого следует? А то что с его помощью, и с помощью популярных тогда СМС-знакомств, я имела все шансы разжиться хоть каким-нибудь дядьгой.
Хотя, «хоть какой-нибудь» у меня и так был. Контуженный милиционер-РУБОПовец, бывший боксёр, жуткий бабник и скотина ещё та. Жил он у меня 2 года, и совершенно не выгонялся. Я меняла замки — он сидел под дверью, и брал меня измором. Ясен пень, рано или поздно мне надо было выйти на улицу, я тихо приоткрывала дверь, выхватывала по еблу, и сожитель вновь занимал своё любимое место на диване.
Я съезжала с квартиры к подруге — он подлавливал меня возле работы… Брала на работе отгулы — находил меня через подруг-знакомых… И отнюдь не для того, чтоб с рыданиями кинуться мне на грудь и кричать: «Дорогая-любимая моя женщина! Я ж неделю не ел-не спал-не дрочил, я тебя искал!! Сердце моё рвалось на части от мучений ниибических, и вот наконец-то я тебя обрёл, моё щастье!»
Нет.
Всё было прозаичнее: сам он жил на другом конце Москвы с мамой, папой, братом, бабушкой, дедушкой и стаффордом в двухкомнатной квартире, а на работу ему надо
В конце марта 2001 года мне удалось изгнать его со своей жилплощади, где я сразу затеяла ремонт.
Ибо проживание с этим персонажем нанесло значительный урон хозяйству. Поскольку он был контужен — ему постоянно чудились интриги, заговоры и измены. Он искал у меня под паркетом тайники с записными книжками, в которых я обязана была записывать информацию о своих любовниках, их адреса, телефоны, и размеры хуёв; искал под обоями записанные номера телефонов, выламывал ящики комода, ища там использованные презервативы; однажды застрял харей в сантехническом шкафу в сортире, когда искал там любовников…
Милый мальчик.
И вот, значит, я ремонты ремонтирую, обои клею, унитаз новый ставлю — причём, всё сама и одна. Ибо денег на молдавских рабочих у меня не было, равно как и желающих бескорыстно помочь, друзей. И в какой-то момент мой зайка зашёл забрать очередную порцию своих семейных трусов, и параллельно спиздил запасные ключи от хаты. А я эту фишку успешно проебала.
Собственно это была предыстория. А теперь — сам текст.
Итак, усевшись в своей отремонтированной квартире с телефоном в руках, я залезла в какой-то СМС-чат, и мне тут же написали: «Хочешь потрахать меня в попку страпончиком, а я тебе потом за это отлижу?»
Я задумалась. Вторая часть предложения прельщала, но смущало незнакомое слово «страпончик». Подумала ещё немного, и отказалась. И тут приходит сообщение: «Привет, меня зовут Никита, мне 18 лет, я живу в Реутово, давай пообщаемся?»
Слово «Реутово» тоже смущало. А вдруг это название психлечебницы? Но, попытка — не пытка. Познакомилась.
Месяц мы переписывались с ним по телефону, а потом созвонились, и решили отметить вместе День Победы, в 4 часа дня, в Патио Пицца в гостинице Интурист.
Я купила себе ослепительно рыжие туфли и оранжевую майку.
Никита купил кожаные штаны и выпросил у папы старый «Москвич»
Я накрасила губы красной помадой, и сунула голову в пакет с сухими блёстками.
Никита сходил в парикмахерскую, и выстриг на затылке букву «Л».
Я надушилась духами «Пуазон» и приклеила на сисьгу переводную татуировку.
У Никиты лопнули на жопе кожаные штаны, прям в «Москвиче», на полдороге ко мне.
У меня вскочила простуда на губе, и разобрал понос. За пять минут до выхода из дома.
Никита потерял карту Москвы и заблудился.
У меня кончились деньги на телефоне.
У Никиты — тоже.
…В 10 часов вечера мы с ним встретились на станции метро «Беговая».
От меня исходил крепкий запах «Пуазона», и еле уловимый — поноса.
Никита бросил «Москвич» где-то во дворах, и приехал на метро, прикрывая рваную жопу пакетом, в котором гремели пивные бутылки.
Мы очень обрадовались встрече, и тут же нажрались, пока шёл салют.
А после мне было наплевать на его рваную жопу, на то, что Никита весил аккурат в 2 раза меньше меня, на запах поноса и вообще на всё.