Мама, я демона люблю!
Шрифт:
— Вот те, которые страшные и нападают, — не свои, — мгновенно отозвался демон.
— Так они все нападают!
— Ну вот, кири, ты начинаешь понимать систему.
— Вы действительно считаете, что спасёте хоть кого-то? Что спасёте себя? — Первый Тёмный брезгливо освободил меч от нанизанного на него белёсого тела. — Вы позволили вырваться на свободу Тьме! Дали волю чудовищам, которых не видел этот мир!
— Они не чудовища! — выбравшись из-за Завесы, я прижалась к Року. Толпы «не чудовищ» грозили увлечь за собой, утопить, как бурная река. Они выползали, тряслись и стонали,
Но на людей воющие, голодные существа походили меньше всего.
— Кири, — Рок как-то нехорошо, слишком крепко, слишком порывисто прижал меня к груди, не давая смотреть по сторонам. — Кажется, он прав. Мы и правда натворили дел…
Они хлестали бесконечным потоком. Тысячи и тысячи потерявших человеческий облик, привыкших уничтожать всё живое существ.
Фамильяр отбивался кулаками и крыльями, всё чаще припадая на левую ногу с чернеющем ожогом от меча Тёмного. На сколько его хватит? На минуту? На две?
— Ты должен был уйти! — отвлекать демона точно не стоило. Возможно, с его защитой мы продержались бы на несколько мгновений дольше. А несколько мгновений с любимым, когда вы уже попрощались навсегда, — это вечность. — Должен был спасаться!
— Это примерно как ты должна была возненавидеть меня и влюбиться в кого-нибудь другого?!
— Я не говорила, что люблю тебя!
— А я и не спрашивал! Я поставил тебя перед фактом! — крылья демона развернулись с громким хлопком, отбросив сразу четырёх мертвецов. Рок зло, требовательно поцеловал меня и отпустил, не дожидаясь ответа. — Теперь оба сдохнем, но хоть с поцелуйным клише на фоне битвы разобрались!
Битвой происходящее не решился бы назвать самый закоренелый оптимист. Твари не просто брали большинством: они уже победили и занимали новые владения. Ломали ворота к резиденции, расползались, пробовали на зуб всё, что попадалось на пути, не глядя, лежит ли оно недвижимо или пытается с воплями убежать. Издалека донёсся крик. Донёсся — и тут же затих, захлебнулся в рычании не способных насытиться зверей.
Даже зажмурившись я продолжала видеть их: неотвратимых, голодных…
— Не верю! Они одумаются, придут в себя, как ты пришёл! Им просто нужно время. Они же люди, в конце концов!
— Люди? — Первый Тёмный отвоевал себе последний пятачок земли. Стоило сунуться к нему одному из монстров, он тут же попадал под лезвие меча. — Ты называешь их людьми, жрица? Думаешь, они уничтожат Подземье, а ты, наконец, освободишься от меня?
— Кири, как давно ты знакома с Тёмным? — подозрительно уточнил Рок. Нашёл же время для ревности!
— Я не жрица! — вряд ли демона образумят сердито сдвинутые брови, но попытка не пытка. — Я не та женщина, которую ты любил! Не та, что бросила тебя! Я не Лунная жрица!
Он опустил клинок. Твари, почуяв слабину, тут же бросились на бывшего хозяина Подземья, но он, казалось, не замечает нападающих.
— Ты права, — покорно согласился демон. — Ты не она. Убив тебя, я оскорблю её, брошу вызов. Но, обнимая своего солнечного бога, она и не заметит сгустившейся тьмы. Значит,
Огненный меч взметнулся в последний раз. Двумя руками, словно оружие вдруг невыносимо потяжелело, Первый Тёмный направил его верх, развернул крылья и взлетел.
Лезвие разделило низкое небо надвое, как прогнившую ткань. Дождь из искр звёздами посыпался вниз, раня смертоносное войско, прожигая дыры в Завесе, превращая в пепел Подземье. Последний Звездопад.
Первый Тёмный парил карающим богом, уничтожая то, что сам же создал, убивая собственное творение, лишая магии, текущей из-за Завесы.
Огненная воронка взорвалась дымом, зачадила. Демон завис перед пуповиной, уходящей вниз. Чёрное сердце Подземья, источник, питающий ведьм на земле и терзающий тех, кто оказался внизу. Он зарождался здесь и существовал лишь для того, чтобы не дать себе умереть. Магия, родившая Подземье, делающая Первого демона всесильным. Магия… которую Первый Тёмный уничтожил уверенным росчерком меча.
— Кири, — Рок пробивался к дому, надеясь укрыться за его стенами, но те, лишённые колдовской поддержки, пошли трещинами, осыпались, точно постарели на тысячелетия. Удалось лишь отгородиться здоровенной доской, отвалившейся от ворот. — Кажется, теперь у нас проблемы.
Первый Тёмный метался меж ошмётками огня, не веря, смотрел на сотворённое. Вот сейчас он рассмеётся и улетит, оставив нас, глупых слабаков, бросивших вызов богу, умирать.
— Если для того, чтобы уничтожить твой мир, придётся погибнуть моему, — грозил небу, пытаясь докричаться до той, что давно его не слышала. — То так тому и быть!
Сложил ослабевшие, ставшие прозрачными крылья и камнем рухнул вниз, в самую гущу мертвецов.
— Нет!
— Кири, ты ему уже ничем не поможешь!
— Может я и не собиралась, — соврала я. — Может я хотела сама его добить! — слёзы катились вопреки сказанному. Чужие слёзы, которым не место в моих глазах. Но сердце всё равно рвалось на части.
— Учитывая, что ждёт нас дальше, он выбрал лёгкую участь…
Мертвецы больше не нападали, не пытались проломить наше сомнительное укрытие. Они нашли нечто куда более интересное — выход из рассыпающегося в пепел Подземья. Казалось, от реальности, как отсыревшая штукатурка, отваливаются куски. А за ними дышал жизнью и красками верхний мир. Зачем довольствоваться одной напуганной парочкой, когда есть целый город. Город живых. Вкусных. Сладких.
— Они прорвутся наверх?!
— Завеса распадается. Она больше не удержит их. А Тёмный уничтожил источник магии Подземья. Оно вот-вот перестанет существовать и тогда все, кого заключили здесь, окажутся в твоём мире. Мне жаль, Триста. Мне правда очень жаль, но нам это не остановить.
Слова не желали выталкиваться из горла:
— Они окажутся наверху? В Ниволи? Они съедят… они убьют Литу? Нико? Тита? Маму с папой и Вениамина?
— Не хочу тебя расстраивать раньше времени, — фамильяр укрыл крыльями, чтобы защитить от сыплющихся сверху искр. — Но они убьют вообще всех.