Мамба и большой Куш
Шрифт:
— Это мой топор, и я его нашёл, а тебя не знаю. Я ничего не помню, кроме удара, что свалил меня на землю, но поднявшись, я стал другим.
— Ты одержим! Отдай мне оружие и помоги. Ты был когда-то моим воином. Зачем ты преследовал нас? Мы убегали от отряда царства Аксум, они вероломно напали на нас, разве ты этого не помнишь?
— Нет, я всё забыл. Я шёл по вашим следам, чтобы помочь или забрать оружие, если бы вы оказались врагами. Я очнулся ночью среди гиен и львов и понял, что выжил, но идти в ту сторону, куда ушли те, кто разбил нас, не решился. Я вообще не знал куда идти,
— Ты сделал правильный выбор, Кубра, но ты не в себе, я помогу тебе вновь обрести себя, но сначала ты должен отдать мне мой топор, а Факсуду своё копьё.
— Как тебя зовут? — внезапно спросил я жреца.
— Ты и этого не помнишь? Меня зовут Гуль.
— Гм, хорошее имя и тебе подходит, — без тени смеха заявил я и вновь бросил пристальный взгляд на жреца, уловив в его чёрных, как сама ночь, глазах презрение, смешенное с недоумением.
— Я тебе не верю, я еле выжил, а без оружия я никто. Вдруг ты решишь убить меня, а я даже не смогу себя защитить.
— Ха, ты испытываешь моё терпение! Неужели ты хочешь, чтобы я продал тебя в рабство? Ты был свободным воином, но за такие разговоры я могу продать тебя! Ты не смеешь ослушаться жреца Амани!
Одновременно с произносимыми словами жрец подал знак воину, и тот, схватив нож, резко прыгнул на меня. Шаг вправо и назад — и вот моё копьё уже летит в затылок напавшего. Мерзкий хруст костей черепа, и воин, не успев издать и звука, ничком падает на землю, чтобы больше никогда не подняться.
— Ты будешь следующим, — спокойно констатировал я, — и меня зовут не Кубра, а Мамба. Запомни, Мамба!
— Мамба?! В тебя вселился злой дух! Я вижу в твоих глазах безумие Сета! Но мы не в пустыне, а в предгорьях, где зародился Голубой Нил. Нас преследовали враги, чтобы не допустить меня к пещере Амусилака. А ты был одним из моих десятников. Зачем ты убил Факсуда?
— Он напал на меня, — пожал я плечами. Честно говоря, меня уже стал утомлять этот разговор со жрецом, который явно хотел меня убить или использовать в своих целях. Не знаю, видимо он реально на что-то надеялся, да ещё рассказывал про цель путешествия, странно это.
— Мне всё равно, куда мы шли, я хочу знать, куда ты идёшь сейчас, и могу ли я идти вместе с тобою.
— Вместе со мною?
— Да.
— Но зачем ты тогда убил Факсуда?
— Потому что он напал на меня по твоему приказу, но ты жрец, я не могу убить тебя и спрашиваю, куда ты идёшь, чтобы помочь дойти или разойтись с тобою навсегда, если мне будет не по пути. И скажи, к какому государству мы принадлежим?
— Ты и этого не помнишь?
— Я ничего не помню после удара по голове.
— Ты попал в сети Сета, он забрал у тебя память, натравив на меня, но в тебе ещё не всё угасло от Амани, он борется за тебя. Верь мне, я его жрец, если ты поможешь мне, то я помогу тебе. Я верну память и вознагражу тебя!
— Хорошо, я помогу тебе, если ты вылечишь меня.
— Да, тогда помоги мне подняться.
— Хорошо.
Я засунул за пояс нож, держа в левой руке копьё, размышляя, всё ли я правильно делаю и надо ли выспросить ещё чего. Конечно, надо, но лучше жизнь начинать с
В это время он, также протягивая руку, вдруг громко свистнул, и тут же откуда-то из высокой травы вдруг поднялся гепард и, одним прыжком преодолев расстояние между нами, обрушился мне на плечи. От силы удара его тела я полетел вперёд, выронив копьё. Да, я ожидал подлости от жреца, но такой не предполагал. Топор я оставил намного раньше, копьё потерял только что, и сейчас клыки зверя впились мне в плечо здоровой руки, которой я попытался защитить шею.
Сцепившись с гепардом, мы покатились по земле.
— Агрх, агрхх, грамвлгркхарр, — не сдавался гепард, пытаясь прокусить мне шею или ухватиться так, чтобы задушить.
Наверное, каждый имел дело с кошками. Игрался или даже дрался. Кошки, как правило, обхватывают добычу лапами и с помощью загнутых когтей удерживают её, а клыками раздирают. У гепарда нет огромных когтей, но задушить он может, вот я и барахтался, пытаясь освободиться от цепких объятий.
Гепард оказался небольшим, видимо совсем молодой, а я был ранен и еле успевал уворачиваться и удерживать пасть зверя на расстоянии от головы. Долго так продолжаться не могло, силы оставляли меня, нужно скорее заканчивать со зверем, а то придётся досрочно возвращаться в чертоги Змееголового. А вот не хотелось бы так быстро, но что же делать?
В какой-то момент, уворачиваясь, я прокрутился и почувствовал на боку что-то твёрдое и тут же вспомнил о ноже, который нашёл вместе с флягой. Привязав его к одежде изнутри, я на время забыл о нём, так как он висел сзади, чтобы не мешал и не был виден. Это я сделал машинально, просто по давней и глупой привычке опасаться всего и вся.
Борясь с гепардом, я старался нащупать и выхватить нож, но раненой рукой это сделать не удавалось, а здоровая рука оказалась занята удерживанием животного. Осталось только подключить ноги, но как? Решение нашлось неожиданно. Напрягшись, я рывком поднял обе ноги, упираясь спиной о землю и, подняв их к морде зверя, стал оттирать его голову назад.
Естественно, ему это не понравилось, и он впился клыками в ступню. Острая боль пронзила тело, что не помешало мне достать нож и, отпустив ноги, с силой ударить им прямо в горло зверю. На этот раз уже взвыл не я, а он, и поделом. И тут меня обуяла ярость. Бешено работая ножом, я буквально прорывал несчастного зверя, преданного своему хозяину. Отбросив его тело назад, я развернулся и тут же практически напоролся на собственное копьё.
Пока я катался взад-вперёд с гепардом, жрец Гуль успел самостоятельно встать, подобрать моё копьё и сейчас собирался вонзить мне его в бок. Однако! Такой поворот событий в мои планы не входил, и я решил выразить свой резкий протест против столь вероломных действий, казалось бы, давнего союзника. По словам жреца, союзника и даже десятника его личной свиты.