Мамба в Сомали: Черный октябрь

Птица Алексей

— Эх, раз, два, три! — с резким возгласом вскочил он вдруг, когда перед ними выступал местный ансамбль казахской песни и пляски.

По залу в такт игравшей музыке выделывала плавные «па» руками девушка в национальной одежде с высоким, конусовидным головным убором. Под слоем грима сложно было разобрать истинные черты её лица, но озорно подпрыгивающий плюмаж на её колпаке неожиданно возбудил в нём желание к ней присоединиться. И, повторив свой: «Эх!», Борис Николаевич тоже ринулся на сцену.

Отплясывая вокруг танцовщицы, он широко поводил

руками, выкидывал коленца и даже пытался крутить бёдрами. Вероятно, ему действительно казалось, будто он попадает в такт… Однако от правды это было далеко. Заторможенный мозг просто не успевал координировать движения «танцора», и со стороны всё выглядело в лучшем случае нелепо.

Девушка испуганно скользила вокруг него, стараясь увернуться от неловких движений импровизированного «партнёра» и искренне желая поскорее смыться со сцены. Но предупреждающий взгляд Назарбаева не позволял ей так поступить, и она продолжала танцевать.

— Эх, хвост, чешуя! Не поймал я ни хрена!

Голова внезапно закружилась… Однако бдительная охрана тут же подхватила Бориса Николаевича под руки и вернула за стол. Праздник продолжился, а вот он дальше не помнил ничего. Не отложилось в памяти Ельцина и то, как его бережно удержали, когда он, неловко покачнувшись, едва не ударился лицом об стол. И то, как осторожно усадили в «Чайку» Назарбаева и отвезли отдыхать в гостиничный номер.

Проснулся Борис Николаевич около одиннадцати утра и, едва разомкнув заплывшие глаза, тут же дал задание помощнику:

— Выясни: что в Москве?

Ельцин успел умыться, одеться и спуститься в ресторан, когда минут через тридцать явился помощник и доложил:

— Звонил Иваненко. Сказал: всё под контролем. Кремль наш!

— Точно?!?

— Точно. Операция проведена успешно, но и этот день вам желательно провести здесь. Это если передавать его слова дословно. В общем, вам пожелали приятного отдыха. А им нужен ещё один день, чтобы добить недобитков.

— Харашо! — чувство неописуемой радости заполнило всё сердце Бориса Николаевича. — Мы им покажем! Да уже показали!

Остатки вчерашнего хмеля ещё до конца не покинули организм президента, но ему уже захотелось добавки. Плотный и вкусный то ли слишком поздний завтрак, то ли ранний обед наполнил его чувством уверенности в себе. Поднявшись в номер, Ельцин взял телефон и позвонил Назарбаеву.

— Нурсултан, ты на месте?

— Да, конечно, — ни разу не удивившись, ответил тот.

— Как самочувствие? Хорошо?! Тогда я еду к тебе! — и, едва телефонная трубка коснулась рычагов, крикнул своему помощнику: — К Назарбаичу.

К входу гостиницы подали автомобиль, усевшись в который, президент пока ещё РСФСР поехал в Дом правительства Казахской ССР, где его и встретил радушный хозяин, вновь не отказав в своей компании. Вместе они посетили разные мероприятия и выставки, на которых Борис Николаевич искренне старался развеяться и избавиться от гнетущих мыслей: а вдруг в Москве что-то пошло не так?

Хмель уже почти выветрился

из него, когда в обед подали красное сухое вино. Борис Николаевич его не жаловал… Но не отказываться же? Ну, кислое оно, и что? Зато превосходно поддерживает организм в форме. Его даже врачи советуют для хорошего пищеварения. Уговорив бутылочку, сам не заметил, как настроение поднялось. А часа через два сообщили, что власть полностью в его руках, и завтра его с нетерпением ждут в Москве.

Настроение стремительно взлетело на недосягаемую высоту! Вот теперь-то он станет настоящим царём. Царь Борис! И не какой-то там временщик Борис Годунов, а самый настоящий правитель. Красный царь! Ну, завтра — это не сегодня… И прерывать банкет повода нет, скорее, даже наоборот.

И снова: тосты, вино, коньяк, песни, пляски и прочие развлечения. Никакого удержу себе давать не надо: сегодня — отдых, завтра — дело. Гулять, так гулять!

Этот вечер ему тоже запомнился весьма смутно: гуляли до поздней ночи, и в номер его привезли не раньше полуночи. Семнадцатое августа закончилось для него благополучно.

Проспавшись, Ельцин выполз из номера почти в полдень и опять попал к Назарбаеву на обед. Однако пора: дома ждала власть, и дела звали его в дорогу. Нет, он бы ещё остался и погостил, ведь его люди сами сумели разобраться со всем. Но теперь и он должен отыграть свою роль. Отыграть полностью и взаправду, ведь сейчас на него будет смотреть весь мир. ВЕСЬ МИР!

На него: Бориса Николаевича Ельцина, простого парня с Урала, родившегося на старообрядческом кордоне, потомка зажиточной старообрядческой семьи. Дед в революции 1905 участвовал, отец в 1917 помогал, а он вообще в 1991 власть захватил. Преемственность, однако… Но уж он-то своего добьётся! Поднимет Россию!

(Он тогда даже не догадывался, что похоронят его на кладбищенской дорожке между двумя великими клоунами СССР. А может, это уже был и совсем не он?! Может, его двойник с 1996 года? Что за грубые намёки!)

— Борис Николаевич, я вас не отпущу, — лил ему в уши сладкий елей Назарбаев.

Они совсем недавно вышли с пресс-конференции, на которой сообщили журналистам, что оба собираются на подписание союзного договора. Вылет назначен на 18 августа.

Но Ельцин ждал окончательного доклада о том, что в Москве всё закончилось. Наконец, Иваненко доложил: «Вы победили!». Тянуть дальше не имело смысла, тем более время перевалило за обед.

— Надо лететь, дома заждались! И это: всё получилось! — поделился конфиденциальной информацией с Назарбаевым Ельцин. — Теперь царь — Я. А не этот дерьмократ Мишка Меченый.

Возникла продолжительная пауза, в ходе которой Назарбаев вспоминал все прежние договорённости и сам смысл этой фразы. Соображал, впрочем, он недолго.

— Уже?!

— Уже, — важно кивнул Ельцин. — У меня власть. Вот в этом кулаке, — потряс он этим самым кулаком перед лицом Назарбаева. — Взяли, смогли!