Мамба в Сомали: Черный передел
Шрифт:
Я открыл глаза. Наяву прошла всего лишь пара мгновений. Странное видение… Особенно с учётом того, что посетило оно меня днём. Я стал сильнее или слабее? Ладно, потом разберёмся. Надо срочно принимать меры.
— Стоп колонна! — изо всех сил гаркнул я, перекрикивая даже канонаду боя. — Экипажу покинуть танк! Развернуть «Грады». Батарее стрелять до последнего! Остальным повернуть назад и на максимальной скорости отъехать на десять километров. Выполнять!
Штабные сержанты, в том числе и подобранный здесь Магни Багни, тут же засуетились, отправляясь гонцами во все стороны колонны, а я снова прикрыл глаза. Ветер обдал меня запахом морской соли и рыбьей
Перед глазами возник бой, в котором мы обнаружили противника раньше. То есть сейчас кто-то неведомый решил показать мне вариант «лайт», в отличие от предыдущего «хард»-варианта? Мы успели занять оборону и открыли огонь с уже заранее подготовленных позиций. И произошло это абсолютно неожиданно для врага.
И снова загрохотали выстрелами пушки, заработали миномёты. «Грады» посылали свои подарочки наступающим, погрузив их в хаос огня и множественных разрывов. Всё заволокло дымом… Как вдруг по нашим позициям открыла шквальный огонь артиллерия правительственных войск! Они стреляли по нам, не жалея снарядов. И едва огонь сомалийцев ослабел, как в атаку ринулись их танки и боевые машины пехоты.
На второй залп ракет у меня не оставалось. А три пушки и орудие танка оказали слишком слабое сопротивление плотному артиллерийскому огню врага. Тем более вскоре они окончательно пристрелялись, полностью подавив мою артбатарею. Замолчал и наш танк. Мои солдаты, открыв по врагу огонь из гранатомётов, остановили наступление и даже сумела отбросить врага назад.
Однако по нашему расположению снова вдарила вражеская артиллерия, чем нанесла батальону существенные и невосполнимые потери. Дальнейшее сопротивление было бессмысленно, и я отдал приказ отступать, пока ещё не поздно. Вырвавшись из-под артиллерийского огня в половинном составе, мы стали отступать. А противник, собрав силы в один кулак, начал преследовать нас, обстреливая остатки батальона из танков. И мне совершенно нечего было ему противопоставить! Потеряв ещё почти треть отряда убитыми и ранеными, мой отряд немного оторвался. И от дальнейшего преследования нас скрыл только полог ночи.
Я открыл глаза. Оба варианта вели к гибели отряда! Такой исход битвы отбрасывал меня назад и полностью нивелировал все успехи. И меня это категорически не устраивало! Я решил передислоцировать войска, дабы убрать людей с прямой атаки, пока ещё не было поздно.
Танкисты уже исполняли мой приказ: танк пятился назад, отстреливаясь так, будто пытался просто избавиться от всего своего боезапаса. Из-за своей активности он и стал целью номер один. В итоге в него всё-таки попали. Снаряд задел башню по касательной. Отчего она загудела, а находящийся внутри экипаж, вероятнее всего, получил контузию. Танк выплюнул последний снаряд, и танкисты один за другим максимально быстро покинули его. И вовремя!
Буквально спустя десяток секунд сразу два снаряда попали в неподвижно стоящий и урчащий двигателем танк, пробив в нём дыры. Благо мои танкисты успели дать дёру! Наша артбатарея всё это время пыталась накрыть и остановить атакующие танки противника. На УАЗе я помчался к уже расчехлённым и готовым к бою пусковым установкам. Примерно прикинул градус подъёма направляющих и отдал приказ на пуск. Через минуту установки, издавая шипящие фыркающие звуки, стали отстреливать неуправляемые ракеты.
Огненные хвосты реактивных снарядов устремились в сторону противника, и вскоре там всё заволокло дымом разрывов. Однако и оттуда раздались звуки летящих
Нам повезло, ракеты накрыли то место, где стоял уже подбитый и брошенный экипажем танк. Совсем недавно там же находились и БТРы, сейчас бодро отходившие на более безопасное расстояние. Ещё одной жертвой ракетной атаки противника оказался грузовик, не успевший вовремя сдать назад, и две гражданские машины с заглохшими моторами, ярко пылающие сейчас дымными факелами. Хорошо досталось в этой артиллерийской дуэли и нашей батарее. И я решил её бросить. Снарядов оставалось не то, чтобы много, а вот отступать с этими прицепами будет тяжело. Вместо них у меня имелись трофейные миномёты и порядка пяти пикапов для них.
— Поставить дымы! — заорал я и, лично найдя дымовую шашку, пробил в ней дырку и тут же поджёг, чиркнув специальной спичкой.
Круглая коробка на секунду зависла, словно задумалась. Затем в ней жарко полыхнул огонь, и она начала исторгать из себя густой и прогорклый белый дым. Похоже, это была не военная шашка, а какое-то средство для окуривания деревьев от вредителей. Да и по хрен! Лишь бы дым сделал своё дело, надёжно скрыв нас от неприятеля.
В нескольких местах сделали то же самое, и вскоре вокруг нас повисла разноцветная завеса. Это грязно-оранжевое и чёрно-белое месиво клубящегося дыма закрыло и наши машины, и солдат, спасая за своей непроницаемой пеленой. Мы отступали, потеряв около пятидесяти человек убитыми и ранеными.
Наконец, оторвавшись от преследования, наш несколько потрёпанный отряд остановился, чтобы раскидать вдоль шоссе или по обочинам с десяток противотанковых мин и в два раза больше противопехотных. Думаю, этого будет вполне достаточно. Я пересел с уазика на ехавший в середине колонны бронетранспортёр, и мы помчались прочь на предельной для гусеничной техники скорости.
Доехав до города, мы опустошили все его заправки и, более не задерживаясь, рванули дальше, выбрав самый короткий маршрут в сторону Эфиопии. По большому счёту никто нам больше не препятствовал. А небольшие отряды повстанцев или самообороны местных селений либо прятались при нашем приближении, либо разбегались.
Через несколько суток мы добрались до границы и пересекли её, взяв курс на Аддис-Абебу. Да уж… Помнится, несколько месяцев назад мы пересекли эту границу в количестве пятисот одного человека. Сейчас же нас оказалось чуть меньше. Пересчитав людей, я подбил потери в живой силе: назад возвращалось всего четыреста пятьдесят семь бойцов, из которых семьдесят пять человек имели ранения разной степени тяжести. Неплохой результат похода.
Обратный путь снова лежал мимо моей лаборатории. Так что попутно я прихватил ещё и крупную партию выпущенных ею лекарств и лишь после этого направился в столицу. Ещё через неделю мы въезжали в полевой лагерь, расположенный в одном дневном переходе от Аддис-Абебы.
Пока отряд расформировывался в полевом лагере, я поспешил в столицу. Всё равно все бойцы разъедутся на отдых, чтобы отвезти трофеи и рассказать всем о своих успехах, похвастаться подвигами. Денег я взял в походе немного, зато разжился техникой. Из потерь — люди и полевая батарея. Но зато я теперь точно знал, что мне нужно.
Ещё на границе у меня состоялся разговор с бывшим сержантом Магни Банги, которого я вызвал к себе.
— Мы вышли на границу, и теперь я могу тебя отпустить. Я видел: ты воевал вместе с нами. И воевал хорошо. Свобода станет тебе наградой.