Мамба в Сомали: Чёрный передел
Шрифт:
С момента моего отъезда прошло четыре месяца. 1989 год находился в самом разгаре, и события не отставали от быстрого течения времени. Тайно прибыв в Аддис-Абебу, я вышел на связь со своими людьми. Страна пока затихла, ожидая, что будет дальше, и боясь собственного распада. Будущее Эфиопии застыло в тягостной паузе. Любой поступок лидеров этой страны мог привести к нарушению хрупкого равновесия, что неминуемо привело бы к развалу или пустило страну с молотка. Однако каждый думал исключительно о себе и предпринимать
Один лишь я ничего не боялся, потому как сам и заварил всю эту кашу. Поздно уже бояться! И, что любопытно: мне как прожжённому властолюбивому интригану не было их жалко. Как ни крути, Эфиопия – чужая для меня страна.
И тем не менее у меня были здесь интересы. Крупные интересы. Именно поэтому я приложу все усилия, чтобы не только сохранить её, но и развить до нужного уровня. С точки зрения морали – это очень плохо, с точки зрения человека, решившего захватить власть и развить бизнес – абсолютно нормально.
Пока я следовал по стране, заезжая в мелкие городки и посёлки, многое увидел, а ещё больше услышал. На первый взгляд страна потихоньку восстанавливалась. Нет, происходило это не быстро и не сильно бросалось в глаза, но общий настрой вселял надежду.
В свой особняк я на всякий случай проник через потайной ход и поднялся в дом. Затем сделал несколько звонков и через пару часов отправился на встречу с Негашем.
– Как дела, Абале?
– О! Я рад тебя снова видеть, Мамба! – расплылся соратник в искренней улыбке.
– Я тоже рад тебя видеть, Абале! Да ещё и живым!
– У тебя грустные шутки, Мамба, – тут же сник он.
– Это называется чёрный юмор, мой друг.
– Чёрный юмор?! И здесь нас – негров – стараются унизить белые дьяволы!
– Нет, Абале. Просто слово «чёрный» в европейских языках обозначает всё плохое.
– Что же плохого в чёрном? Мы хотя бы постоянно чёрные: родился чёрным, загораю – чёрный, умру – тоже чёрным останусь. А они? Как хамелеоны: родился розовый, вырос – стал белым, загорает – коричневым, стыдно – красным, заболел – позеленел, замёрз – посинел, а умрет – будет серым. И после этого они имеют наглость называть нас цветными?
– Да уж, – рассмеялся я. – В чём-то ты прав, Абале. И переменчивость свойственна многим из них не только в изменениях цвета кожи. В действительности они почти ничего не знают о нас, хоть и приходили на наш континент с начала времён. То Македонский, то крестоносцы, то колонисты.
– Ну, я не буду спорить раз так. Да это и неважно.
– Согласен, неважно, – кивнул я. – Ты организовал МЧС, как я тебе приказал?
– Да, но пока всё идёт плохо. Твои деньги, Мамба, я берегу как могу, государственная казна пуста, а за идею больше никто работать не хочет.
– Понятно. Нет, сейчас не время экономить. Вовлекай в эту сферу всех, кого можно.
– Это всё очень сложно.
– Ничего сложного, – возразил я. – При достойной оплате и правильных посулах с описанием грядущих радужных перспектив возможность выбора всегда останется за тобой. Создавай военное братство. Основы его уже заложило наше общество ветеранов. Тебе лишь предстоит улучшить структуру и разбить на несколько частей: низовое звено, среднее и высшее. Возглавлять каждое звено должны люди, которые знают о братстве и хотят в него вступить. Но большинство служащих не должны знать о нём ни сном, ни духом.
– Зачем так всё усложнять?
– Затем, что наше братство должно всегда и полностью поддерживать только нас. Все наши решения и действия, все события, которые мы организуем. Все наши начинания должны полностью и беспрекословно ими поддерживаться. Они не должны задаваться вопросами: «Почему?» или «Зачем?», не должны рассуждать или сомневаться в правильности происходящего, они просто должны выполнять приказы.
– Понятно. Я буду этим руководствоваться, ничего и никому не объяснять и…
– Нет, объяснять надо! – перебил я его. – Однако для каждого уровня должно быть своё объяснение. Руководитель с высоким уровнем доступа просто обязан знать цель, к которой он идёт, а также возможную награду по достижении этой цели. Ведь он ведёт за собой людей. Управленцы со средним уровнем доступа тоже должны иметь представление о награде и перспективах роста. Знать о возможности перейти на следующий уровень как о способе повысить собственный социальный статус. Да и кадры низового звена должны понимать, ради чего они воюют, и какое поощрение их ждёт. Как правило: чем ниже статус, тем выше награда. Так будет правильнее, но награда внизу должна состоять пока только из денег.
– Ммм, – задумался Негаш. – Откуда ты это всё берёшь, Мамба? Неужели выдумываешь?
– Да, я очень серьёзный выдумщик, – усмехнулся я. – И результат в большинстве случаев тоже оказывается серьёзным.
– С тобой не поспоришь. Всё так и есть.
– Я рад, что ты меня внимательно слушаешь и понимаешь. Значит, у тебя есть будущее! И с такими как ты, есть оно и у меня. И чем нас больше, тем более достойное будущее мы сможем обеспечить Эфиопии. Мы ещё возьмём своё, когда накопим достаточно сил.