Мамба в Сомали: Чорный переворот
Шрифт:
— Спокойно, Хелайе, вы арестованы.
— Что всё это значит? Какие мне предъявлены обвинения?
— Вы подозреваетесь в организации военного заговора против генерала Негусси.
— Вы шутите? Это клевета! Меня назначили вместо него, как я могу быть заговорщиком?!
— Следствие установило вашу причастность к убийству Менгисту Мариама.
— Это поклёп! — заорал генерал и резко вынул пистолет из ящика, но не успел выстрелить. Гэбисты оказались начеку, выбили оружие из руки генерала и тут же его скрутили.
— Вы лжёте, — тяжело дыша, прошипел генерал, — я не убивал Менгисту,
— Вы не убивали, — покладисто кивнул Чума, — убивали ваши агенты или нанятые вами люди. Все признаки этого налицо: пистолет, определённые навыки и прочее. Это ваши люди, и вы за это ответите перед партией и справедливым судом.
— Я не убивал, не убивал. Я… Да здравствует Эфиопия! Да здравствует Негусси! Передайте ему, что я не убивал Менгисту и не собирался убивать Мерида!
— Передадим, не волнуйтесь так. Он сам к вам в тюрьму придёт, и вы ему лично обо всём расскажете. Забирайте его, уводим в машину.
Генерала подхватили сильные руки и, преодолевая его сопротивление, поволокли по коридорам здания на выход. Внизу ждал газончик, в кунг которого и загрузили Хелайе Теребуна. Затем генерала повезли в подземную тюрьму, что располагалась под зданием гэбистов.
Генерал ещё какое-то время пытался всех переубедить в своей невиновности, пока не понял: это бесполезно, его судьба предрешена. Его выгрузили и, заведя в камеру, оставили одного. В соседних камерах возились люди, просили пить, но получали лишь пожелания сдохнуть. Особо настойчивых потчевали ради разнообразия ударами резиновой дубинки. От такой кормёжки все умолкали, молчал и генерал. Сейчас он вспоминал предупреждение Бульто и ужасно корил себя, но было уже поздно.
Два дня Хелайе никто не трогал. Хотя во времени он довольно быстро потерялся: солнечные лучи в камеру не попадали. Единственным, что говорило о смене дня и ночи, была скудная кормёжка. На третьи сутки за ним пришли, вывели из камеры и, посадив в закрытый автомобиль, куда-то повезли. Негусси так к нему и не зашёл.
Впоследствии выяснилось, его привезли в здание суда, где генерала Хелайе Теребуну дожидались трое.
— Я ни в чём не виноват! — сразу же заявил он.
— Мы в курсе, но у нас есть доказательства, — ответил старший тройки.
— Это всё ложь! Я невиновен!
Но, по большому счёту, мнение генерала суд не интересовало. В роли единственного свидетеля выступил некий полковник из его же второй революционной армии. Он признал за собой вину, при этом указав на него, генерала, как идейного вдохновителя и основного организатора заговора.
Полковник получил десять лет тюрьмы, а генерала Хелайе Теребуна ждала высшая мера — расстрел.
Глава 10 Виражи
Прошло две недели, как всё закрутилось, и я уехал в горы вместе с командой диверсантов. Раз в день я выходил на связь с товарищами из фонда ветеранов, разговаривая посредством примитивного шифра фраз. Сеансы радиосвязи были короткими и носили скорее предупредительную функцию, чем информативную. Иногда прибегали курьеры, доставляя особо важную информацию, и рассказывали о новостях более подробно.
Наш штаб пока не трогали, как
Как я и предполагал, Негусси начал срочно устранять конкурентов. Странно, но в открытой борьбе никто с ним так и не схлестнулся. Наверное, копят силы, ну, или пока раздумывают. Всё же мало времени прошло.
И тут вдруг такая новость! Мол, по приказу Мерида Негусси схватили и арестовали кучу офицеров. По ночам из тюрьмы стали вывозить людей, и назад никто из них так и не вернулся. В общем, чёрные дела творят чёрной ночью чёрные люди. Куда отвозили арестованных, я иллюзий не питал: до ближайшего карьера или выгребной ямы, чтобы искать потом и не найти.
Получив очередную радиограмму, смысл которой сводился к тому, что в городе происходят существенные изменения, я стал ждать в гости гонца. Но в этот раз приехал не обычный курьер, а капитан Абале Негаш.
Горел костёр, на котором кипятился котелок с лечебным отваром, я вертел в руках стебелёк травы и жевал смолу дерева вместо жвачки. Но если жвачка ничего не давала, кроме вкуса, то смола весьма неплохо стимулировала мозговую деятельность.
— Мамба, приехал Негаш.
— Ведите его сюда.
Пару минут тишину нарушало только потрескивание горящих веточек в костре. Наконец, из темноты выплыла знакомая фигура.
— Садись, — поздоровавшись, я кивнул ему на место напротив себя.
— С удовольствием, — отозвался Негаш и приземлил свою задницу на кусок дерюжки.
— Как дела, что случилось?
— Начали происходить те события, о которых ты и предупреждал, Мамба.
— А кто-то мне не хотел верить!
— Твоя мудрость летит быстрее тебя, Мамба. Я верил, но сомневался.
Подняв кружку с горячим питьём, я выплюнул изжёванный кусок смолы, и отхлебнул небольшой глоток обжигающего питья. Смакуя напиток, сделал длинную паузу, не торопясь продолжить общение.
— Твои сомнения понятны, но расскажи подробнее, что произошло.
— В городе идут аресты, — покачал головой Негаш, явно сокрушаясь по этому поводу. — По ночам расстрелы. Хватают всех: и правых, и виноватых. Правда, вычёсывают в основном военных. Больше всего попалось невиновных, но это, как всегда. Сегодня я узнал: арестована вся верхушка второй революционной армии. Они приехали для назначенная на новые посты. Мы подкупили одного из палачей, и он рассказал нам, что вчера ночью расстреляли командующего второй армией и ещё пятерых офицеров. Негусси решил всех задавить расстрелами.
— Вот же дураки! А ведь я их предупреждал, — не сдержал я эмоций. — Не знаешь, среди них случайно не оказалось генерала Бульто?
— Нет, такого среди них точно не было.
— Хорошо, значит, я в нём не ошибся. Будет задел на будущее. Из наших кого-нибудь арестовали?
— Нет, нас не трогают, — ответил Негаш. — Мы же инвалиды, больные на голову, с нами предпочитают не связываться. Да и каждый понимает, что в любой момент может пополнить наши ряды, получив ранение. Зачем ссориться? Мы ведь всех принимаем.