Мамба в СССР. Черный курсант
Шрифт:
Орал я изо всех сил и многие меня услышали, а кто не услышал, догадался чуть позже. Пули засвистели со всех сторон, заставив меня рухнуть на землю и дальше двинуться ползком. Извиваясь, словно змей, я шустро добрался до танка и, дав на всякий случай очередь из автомата, нырнул в люк.
В полутьме танка громко сопели до смерти напуганные люди. Паника, страх и отчаянье попытались обхватить своими липкими противными объятиями и меня, Да только я знавал моменты и похуже! Возможно, именно поэтому меня охватило отчаянное веселье. Чувствуя весь ужас находящихся поблизости солдат,
— Ну, пацаны, погоняем?!
Стукнув ладонью по кнопке запуска двигателя, я заставил его довольно заурчать.
— Из пушки стреляйте! Из пушки, идиоты! Стрелок где, ять?
Кривая ручка коробки передач встала в паз первой передачи, нога надавила на педаль, танк вздрогнул и поехал. Потянув на себя левый фрикцион, я объехал горящую машину и погнал вперёд. Со всех сторон поднимались солдаты и на ходу запрыгивали на броню.
Танк, сначала медленно, потом всё быстрее двигался вперёд. Последние, кто умудрился на него запрыгнуть, уже показывали чудеса эквилибристики. Ну да, негры — раса сильная и выносливая, всегда первые места на олимпиадах берут по прыжкам и бегу! А коль жить захочешь, не только на танке, прицепившись, повиснешь!
Чудо, но за мной увязался тот БТР, с крыши которого я стрелял из пулемёта. Правда, пулемёт этот, постреляв ещё немного, всё же замолк, а в открытый всем ветрам кузов БТРа плотно набились бойцы, лежа друг на друге чуть ли не вповалку.
Гулко бухнула танковая пушка. Наводчик нашёлся, очнулся или нашли, кем заменить, я не знаю. Переключив на третью передачу, я лихо рысачил по горам. Гулко взорвался впереди бензовоз, брызнув во все стороны жидким огнём, от которого полыхнула, казалась, сама грязь. Досталось и тем, кто сидел на броне, но не так сильно, как могло бы быть.
Танк нёсся вперёд. Дёргая фрикционы, я лавировал, направляя тяжёлую и неповоротливую машину на более удобный маршрут, когда по нам выстрелили из гранатомёта. Граната пролетела немного выше, лишь чудом не попав в танк. Слава Змееголовому.
— Вы там стреляете или прячетесь? — крикнул я, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Сейчас, сейчас.
Команду по цепочке передали тем, кто находился на броне, и бойцы наконец-то начали активно отстреливаться от нападавших. Прошло ещё несколько минут, и мы вырвались из западни. Радостные крики оповестили меня об этом. Надавив на газ, я проехал ещё минуты две и, убедившись, что мы спасены, остановился. Заглушив двигатель, подтянулся и вылез через открытый люк.
Спрыгнув на землю, я огляделся. Рядом остановился бежавший с поля боя вслед за моим танком БТР. Неплохо, значит, и этим повезло вырваться. Замечательно!
Глава 18 Командир отряда
Все сидевшие на броне солдаты слезли с танка. С БТР тоже посыпал народ, до того чуть ли не гроздьями висевший на машине.
— Есть офицеры? — перекрикивая радостный гомон, проорал я.
— Есть! — откликнулся высокий худой негр с нашивками лейтенанта. — Лейтенант Сахам.
Бросив беглый взгляд на его петлички, я определил пехотную принадлежность лейтенанта. Однако, судя
— Младший лейтенант Бинго, — представился я. — Прошу вас принять руководство над спасшимися солдатами. Танк пойдёт назад, выручать выживших... Я возглавлю группу, но мне нужно десять человек: три в экипаж танка и семь человек пехоты. Необходимо спасти остальных солдат и вывезти из-под огня уцелевшую технику.
Лейтенант Сахам думал не долго.
— Мы не сможем им ничем помочь, наш долг спасти тех, кто вырвался из засады, — и он обвёл глазами окружающих нас бойцов.
Вокруг навскидку стояло человек пятьдесят, не больше. Первоначально же колонна насчитывала около трёхсот пятидесяти военных. Итак: пятьдесят вышло из засады вместе с нами, человек сто сбежали в числе первых, значит, остальные на поле боя. Живы они или мертвы, можно было только догадываться, как и о количестве раненых. Очевидно, что их будет очень много, и если ничего не делать, все они в скором времени присоединятся к мёртвым. Потому как это война! И про африканский красный крест я как-то не слышал до сих пор.
— Нам нужно догонять ушедших вперёд, и дать бой повстанцам там, где планировалось! Я, как старший по званию, не разрешаю вам возвращаться в ущелье. Вот победим, вернёмся сюда и отомстим.
— Там погибают люди, лейтенант! Наши товарищи, наши солдаты. Мы — офицеры! У каждого офицера есть долг перед своими солдатами. Бросить их умирать — это потеря чести и шаг навстречу поражению. Да и чем нам воевать, когда вся артиллерия бригады осталась в ущелье?! — махнул я в сторону засады.
— Там нет живых, а раненым мы не поможем, их участь предрешена. И вообще, я приказываю вам выполнять мои распоряжения, а не вступать в пререкания! — упёрся рогом лейтенант Сахам, включив командира.
Солдаты одобрительно помалкивали: никому не хотелось снова лезть в пекло. А придётся!
— На месте боя остались мои ракетные установки, — гнул я свою линию, пытаясь убедить лейтенанта с помощью аргументов. — В нашей армии их очень мало! Да и другую технику желательно вытащить. Без топлива мы до своих не доберёмся.
— Закончится топливо, пойдём пешком. Технику потеряли не мы, а наше командование. Многих из них ты видишь рядом с собой?
— Не вижу. Ну, и что? Я и в бою не видел, кто и где находился, — глухо произнёс я, намекая на самого Сахама. — Возможно, командира полка убили, а его замы ранены или уехали в голове колонны, которая смогла выйти из-под огня противника.
Язык так и чесался сказать «трусливо драпали», но я тактично ушёл от обвинений.
— Неважно, что с ними. Если мы пойдём в атаку, то все поляжем в бою, — стоял на своём Сахам. По его глазам было видно: для себя он всё уже решил.
— У повстанцев мало боеприпасов, для этого они и напали на нас! Забрав наше вооружение, они станут сильнее. Мы не должны дать им такой шанс.
— Нет, это приказ!
— Хорошо, — я развернулся к бойцам. — Кто со мной? Нужны добровольцы, чтобы спасти своих товарищей!