Мамы-мафия: крёстная мать
Шрифт:
Давай пойдём и быстро убежим, хотела крикнуть я, но было уже поздно. Антон, ведя меня за руку, устремился прямо к столику номер семь. Две возрастные пары с бокалами шампанского в руках посмотрели на нас. На первый взгляд они подтверждали практически каждое клише, которое пришло мне в голову насчёт богатых, играющих в гольф, почти достигших пенсионного возраста супружеских пар (причём про гольф – это тоже клише): килограммы платины и бриллиантов – на шее, в ушах и на пальцах, – кольца-печатки у мужчин, великолепно сидящие пиджаки, загорелая кожа, в небольших складках у мужчин, удивительно гладкая у женщин. Женщины
Мужчины выглядели на столько лет, сколько им было, и их костная структура была прикрыта поплотнее, чем это было необходимо, но тем не менее они из каждой своей поры излучали уверенность. Они с улыбкой поднялись.
– Какая неожиданность.
– Мир тесен.
– Приятно снова тебя видеть, сын.
Антон выпустил мою руку, чтобы пожать руки другим. Его мать получила два поцелуя в щёки, отец – хлопок по плечу. Он был похож на Антона – такие же каре-зелёные искрящиеся глаза, такие же густые волосы, даже такая же причёска, только белая, как снег. Но его нос был не таким аристократически тонким, как у сына, он был более мясистым и покрытым сеточкой красных сосудов. Я сразу же подумала об олене Рудольфе с красным носом.
Когда Антон со всеми поздоровался, их взгляды обратились ко мне. Я чувствовала себя как в рентгенкабинете и просто жаждала свинцового фартука.
– Разрешите представить, – Антон за локоть притянул меня к себе. – Констанца Бауэр, моя клиентка.
И вот я стояла перед ними, с фиолетовой сумочкой на плече и в подходящих к ней туфлях размера 41,5, в платье от Алайи, под которым абсолютно ничего не было.
– Ты будешь чувствовать себя так сексуально, как никогда в жизни, – заверила меня Мими.
– Потому что это Ночь с большой буквы, – добавила Анна.
Н-да.
Но стоило попытаться. Ни Мими, ни Анна не могли подозревать, что именно этим вечером Антон захочет представить меня своим родителям. Как свою клиентку!
С усилием подавив позыв застучать зубами, я пожала всем руки и пробормотала «Добрый вечер». Без белья было ужасно холодно.
Вторая супружеская пара звалась Айсвурст, то есть «мороженая колбаса», по крайней мере, я так в своём волнении поняла. Фон Айсвурст, не совсем аристократическое имя, зато такое, которое нетрудно запомнить. Люди любят, когда к ним обращаются по имени, тогда они чувствуют себя удостоенными внимания и важными, я это знала из моей учёбы на психолога. Кроме того, это вежливо.
– Рада познакомиться с вами, герр и фрау фон Айсвурст, – сказала я. – Герр Альслебен, фрау Альслебен.
С фрау Альслебен я уже была знакома. Есть широко распространённый феномен, который вы наверняка тоже знаете, его ещё называют «не повезло». Вы в магазине ругаетесь (совершенно вопреки своим привычкам) с женщиной, которая попыталась встать впереди вас, а на следующий день выясняется, что это учительница вашего сына. Или вы собираете всё своё мужество и говорите наглому типу в крутом БМВ, что он забрал у вас последнее женское место на стоянке, а через двадцать минут он приветствует вас как гинеколог, который должен удалить вашу
– Антон вас представляет по поводу какого-нибудь штрафа? – сладко спросила она.
Если вы ещё раз меня обгоните, то возможно, подумала я, но ответила, стуча зубами:
– Нет, он улаживает мой развод.
– Непостижимо, – сказал Рудольф с красным носом. Судя по его взгляду, он совершенно точно знал, что на мне нет белья. Казалось, об этом знают все, даже официант. – Какой мужчина отпустит такую женщину, как вы?
Я не знала, что мне на это ответить. Какой мужчина отпустит такую женщину, как я? Точнее говоря, он не отпустил меня, а настоял на том, чтобы я ушла, забрав с собой детей и все общие воспоминания. На наше место в квартиру въехала довольно симпатичная фотомодель по имени Пэрис (произносится Пэррис) со светлыми волосами до бёдер и с ещё более длинными ногами, чем у меня.
– Старший прокурор Лорнец Вишневски, – ответил за меня Антон. Это прозвучало довольно злорадно.
– Ага, – хором ответили герр фон Айсвурст и отец Антона. Очевидно, они оба были как-то связаны с судом. Хотя об отце Антона я знала, что он не адвокат и не судья. Он был руководителем цветущего фармацевтического предприятия со многими сотнями сотрудников. Предприятие не случайно носило его имя: Альслебен Фармацевтик. Правда, с фирмой часто судились, и, возможно, отец Антона в одном из таких случаев и познакомился с Лоренцем. Или должен был познакомиться.
– Ну, с герром Вишневски, разумеется, стоило бы развестись, – заметил герр фон Айсвурст. – Как я слышал, он унаследовал состояние.
Ну, тут он был больше в курсе, чем я. Лоренц хотя и получил наследство от двух одиноких дядюшек, но, насколько я знала, оно состояло кучи из отвратительных картин и коллекции плюшевых мишек.
– Очень красивое платье, моя дорогая, – сказала фрау Айсвурст. – Не правда ли, Полли?
Мать Антона кивнула.
– Для тех, кто умеет такое носить, разумеется, – добавила она.
Я не могла поверить, что такая, как она, могла называться таким весёлым, симпатичным именем, как Полли. Это на голову разбивало мою теорию, что каждый человек носит то имя, которое ему подходит. Злобного ротвейлера не назовут «Милашка».
– Наш столик ждёт, – сказал Антон. – Было очень приятно вас всех увидеть. Хорошего вечера.
– И вам тоже, – ответил отец Антона, а герр фон Айсвурст многозначительно подмигнул Антону. Наверное, это означало: «Девочка не надела нижнего белья, парень, вечер может получиться очень удачным…»
Обе женщины улыбались. Я вежливо попрощалась:
– Как приятно было с вами познакомиться, герр и фрау Альслебен, до свиданья, герр и фрау фон Айсвурст, – и вместе с Антоном удалилась. Пингвин, который должен был отвести нас к нашему столику, всё это время терпеливо ждал.
Когда мы уже сидели на местах, за два столика от Антоновых родителей, я спросила первое, что пришло мне в голову:
– От какого имени сокращённое Полли?
– Аполлония, – ответил Антон.
Ну видите, всё же подходит.