Мамы-мафия: крёстная мать
Шрифт:
– А этих людей зовут, кстати, Эрсверт, – заметил Антон. Он выглядел так, как будто он только усилиями подавляет улыбку. – Это старые друзья моих родителей, раньше я их звал тётушка Юлия и дядя Фред.
– Кого? – сбитая с толку, спросила я.
– Людей, которых ты называла Айсвурст, – пояснил Антон.
– Что? – Я покраснела. Как глупо! То есть кого могли звать так странно – Айсвурст? Причём с «фон». Я готова была надавать себе пощёчин за то, что я так часто повторила это имя. Но почему Антон не толкнул меня в ребро при самом первом разе?
Вообще – чего он
– Извини, – сказала я. – На самом деле я хотела произвести хорошее впечатление, как твоя клиентка.
– Ты определённо произвела, – заметил Антон. По крайней мере сейчас он должен был сказать, что я для него более чем клиентка, но он этого не сделал. Наверное, его рука лишь по ошибке оказалась на моём затылке, потому что ему нужно было куда-то её девать. Я неуверенно открыла меню. До сих пор вечер протекал совершенно иначе, чем планировали для меня Мими и Анна. Если так пойдёт и дальше, то никогда не наступит тот момент, когда я соблазнительно закину ногу на ногу, загляну Антону в глаза и тихим голосом сообщу ему, что на мне нет белья. Как мне к этому перейти? «Кстати о мороженой колбасе, слышишь, у меня под платьем вообще ничего нет…»
Я не могла понять, как им удалось меня на это уговорить.
Это произошло только потому, что мои подруги не могли поверить, что между Антоном и мной ещё ничего не было. Они обе после обеда слонялись по моей спальне и помогали мне подготовиться к этому рандеву. То есть Мими помогала (она одолжила мне платье, серьги и косметику), а Анна заставляла меня нервничать, хотя я и без того была вся как на иголках.
– И у вас действительно ещё не было… – она смотрела на меня большими глазами.
Я покачала головой.
– Ни разу?..
– Ну да – почти, – сказала я.
Анна вздохнула.
– Но вы по крайней мере целовались, да?
– Я думала, ты об этом и спрашиваешь, – сбитая с толку, ответила я.
– Боже мой, – сказала Анна.
– Я тоже этого не понимаю, – заметила Мими. Она лежала на спине в моей кровати, ноги на подушке, и гладила себе живот. Она была на двенадцатой неделе беременности и непрерывно гладила себе живот. – За последние четыре недели вы выходили по крайней мере шесть раз.
– Пять, – поправила я. – Два раза ужинали, один раз в кино, один раз в театр.
– Это только четыре, – подытожила Анна. Она присела рядом с Мими на кровать и оперлась своими перепачканными в земле руками о белые простыни. Своё свободное время она проводила в основном в саду. Даже когда она бывала у меня, она постоянно выпалывала из клумб сорняки.
– На прошлые выходные мы вместе с детьми ходили в турпоход на Зибенгебирге, – объяснила я. – Но об этом мне не очень хочется вспоминать. – Дочка Антона Эмили не разговаривала ни с кем, кроме Антона, моя дочь Нелли непрерывно звонила по мобильнику и рассылала смс, а моего сына Юлиуса вырвало на красивый вид со смотровой площадки. К сожалению, между ним и красивым видом было заграждение из плексигласа.
– Но вы с Антоном держались по дороге за ручки? – с надеждой спросила Мими.
Я покачала головой.
– Это как сказать. Я держала за ручку Юлиуса, а Антон – Эмили. Это была довольно-таки неудачная поездка, и мы решили дать детям ещё немного времени, чтобы они привыкли к
– Ну класс, – сказала Анна. – А я уж думала, что хоть у тебя волнующая любовная жизнь.
– Волнующая да, – заметила я.
Анна и Мими обменялись понимающими взглядами.
– Сколько тебе лет, Констанца? – спросила Мими.
– Тридцать пять, – ответила я, подавляя вздох.
– И когда у тебя в последний раз был секс?
– С мужчиной, – уточнила Анна. – Вибратор не в счёт.
Я слегка покраснела. Анна и Мими с лёгкостью жонглировали словами типа «вибратор», «феллатио» и «а терго», постоянно рассказывали об интимных вещах из своей жизни, о которых я вообще не хотела знать. В качестве ответной любезности они ожидали от меня ответов на вопросы типа «Ты получаешь оргазм в любой позе?» или «Как тебе больше нравится – с обрезанным или не с обрезанным?». Если я не отвечала, то они сразу считали, что я ущербна. Может быть, так оно и было. К примеру, я ни разу в жизни не держала в руках вибратор. Я знала эту вещь только по каталогам, в которых какие-то женщины держали его почему-то у плеча и при этом счастливо улыбались. Но если я расскажу об этом Анне и Мими, они подарят мне вибратор ко следующему дню рождения и будут постоянно спрашивать о нём.
– Подождите, это было… я думаю, что это было в октябре, – ответила я. – За день до того, как Лоренц захотел развода. Почему вы всё время задаёте такие дурацкие вопросы?
– Потому что у нас сейчас июнь, – ответила Мими. – Ни один человек не проживёт так долго без секса.
– Конечно, можно прожить и без него, – заметила Анна, вычищая грязь из-под ногтей. – Ну, в последний раз я спала с моим мужем, это было, дай подумать, н-да, это было, когда я забеременела.
– Ох! – Мими резко выпрямилась. – Почему ты нам об этом не сказала? Это чудесно!
Анна непонимающе посмотрела на неё.
– Что в этом чудесного?
– Беременность, – ответила Мими. – Я так рада!
– Какая беременность?
Мими нетерпеливо фыркнула.
– Ты только что сказала, что при последнем сексе ты забеременела!
– Да, Яспером, – сказала Анна. – Ну ты овца.
Я так захохотала, что моя маска от морщин кусками разлетелась по комнате, а Мими опять шлёпнулась на кровать. Яспер был лучшим другом Юлиуса, и осенью ему будет пять.
Мими бросила в Анну пудреницей.
– Ты на полном серьёзе утверждаешь, что твой муж и ты уже больше пяти лет живёте в воздержании?
– Ах, нет, – ответила Анна.
– А я думаю, да, – сказала Мими, которая – если верить её рассказам – ежедневно воплощала со своим мужем Ронни все позы камасутры от начала до конца.
– Только я живу воздержанно, моё муж употребляет своих секретарш.
Мы с Мими были равным образом шокированы, я из-за выбора выражений, а Мими из-за того, что муж Анны её обманывает. Я уже об этом знала. Муж Анны, хотя я его никогда не видела, был мне глубоко несимпатичен – по одним лишь Анниным рассказам. Он не только обманывал Анну, он вообще не участвовал в домашней работе. Он годами противился приобретению сушилки, однако ежегодно тратил огромные суммы на свои мотоциклы. И он был не особенно добр с детьми. По непонятной причине Анна тем не менее оставалась с ним. Ко всему прочему его звали Хансъюрген, даже без дефиса.