Мамы-мафия: крёстная мать
Шрифт:
Ах, наверное, сначала мне стоит позвонить Антону. Я так давно не слышала его голос. И мы можем сразу решить, какой пункт мы отметим следующим.
Антонов мобильник был выключен, поэтому я попробовала позвонить в канцелярию. После второго гудка трубку сняла секретарша Антона, Деревянные очки, которая была влюблена в его партнёра.
– Канцелярия «Альслебен и Янсен», добрый день, чем я могу вам помочь?
– Констанца Бауэр, привет, фрау Де… фрау Мёллер! – сказала я. – Могу я поговорить с Антоном?
– О, фрау Бауэр, мне очень жаль, но герра Альслебена здесь нет. Он только что отправился в «Маритим».
Я тоже упала со своего седьмого неба.
– Обед по случаю помолвки? Семья? – тупо повторила я. – Чья это помолвка?
– Ах, так вы об этом не знаете? – воскликнула Деревянные очки, в восхищении от того, что она может меня проинформировать. – Это помолвка герра Альслебена.
– Помолвка герра Альслебена? – повторила я. – С кем же?
– Ну, мы все совершенно выбиты из колеи, можете мне поверить. Это развивалось так быстро, никто на это не рассчитывал, – сказала Деревянные очки. – Герр Альслебен и фрау Кёрнер, кто бы мог подумать?
Ну, я точно нет.
– Кёрнер? Фредерика Кёрнер? – спросила я.
– Именно, – ответила Деревянные очки. – Они оба долго были одиноки.
Красивое лицо Фредерики Кёрнер, её рыжие волосы и безупречная фигура появились перед моим мысленным взором. Я увидела её руку, лежавшую на Антоновой руке, я видела её двусмысленное подмигивание, и я видела, как она проводит себе языком по губам, когда разговаривает с Антоном.
– Они знают друг друга с детства, поэтому они бы могли сладить это дело и раньше, как вы думаете? Но такова жизнь, верно? Иногда нужно несколько лет, чтобы понять, кто твой суженый. – Деревянные очки захихикала. – Они не виделись почти восемь лет, потом один совместный ужин – и ага!
– Ага, – повторила я. Меня охватил дрожательный паралич, зубы стучали, ноги подкашивались, и мне было трудно держать телефонную трубку, так тряслись у меня руки. В моей голове принялись вращаться тысячи цепляющихся шестерёнок. И всё заканчивались на одной, очень простой ноте: меня предали! Меня предали!
– Это так романтично. – сказала Деревянные очки. – Я бы охотно поприсутствовала на этом ужине.
– Я была на нём, – сказала я. О Боже, да, я на нём была. Я была свидетельницей их новой встречи. Антон потом так нагло меня обманул. Смешно слушать, он не заметил, как эта рыжая змея с ним флиртовала! Ха! Против него Лоренц был просто сироткой. Хотя он знал, что он обручится с Фредерикой, он затянул меня в постель.
– Это всё, наверное, ради слияния фирм, – доверительно сказала мне Деревянные очки. – Не зря говорят, что деньги женятся на деньгах, верно? Как я слышала, родители, несмотря на это быстрое решение, в полном восторге. Очень милые пары, родители, вы не находите?
Это было слишком.
– Совершенно не нахожу, – рявкнула я в телефонную трубку. – Милый – это нечто другое! – И я взяла телефон и так сильно швырнула его о стену, что он развалился на части и упал на пол.
Непостижимо! Три дня провёл этот человек со мной в постели, три дня, за которые часто звучало «Я люблю тебя»; правда, я слышала, что мужчины очень
Но он не мог со мной такого сделать! Я – крёстная мать! Я укротила Бернарда и Пашульке. Я проучу Антона. Он будет очень сожалеть, что он использовал меня, чтобы отметить конец холостяцкой жизни.
Я вызвала по мобильнику такси, быстро оделась – в те же самые шмотки, которые я надела в «Уголок Бернарда», – и тщательно накрасилась. Таксист, увидев меня, легонько присвистнул сквозь зубы. Очень хорошо. Я хотела именно такого эффекта. Антон должен видеть, что он потерял, и ему должно быть жаль!
В обеденное время ресторан «Маритима» был занят до последнего столика. Я огляделась. Там! У окна с видом на Рейн они все и сидели, точно как в тот вечер: Урс Кёрнер, его жена, Рудольф с красным носом, Полли, Йоханнес, Фредерика и Антон. Не хватало только жирного братца Фредерики и его жены.
Несколькими шагами я пересекла зал ресторана и стала у торца стола, как богиня мести.
– Всем привет, – громко сказала я, и все лица обернулись ко мне. Да, они удивлены, ну конечно! Особенно Антон выглядел удивлённым, хотя он не побледнел, как привидение, как я надеялась, и не начал заикаться. Он был таким наглым, что он даже мне улыбнулся.
– Констанца! – сказал он и встал.
– Пожалуйста, присаживайтесь к нам, дорогая, – сказала Полли. – Мы как раз…
– Я знаю, – сказала я, стряхивая руку Антона, которую он положил мне на локоть. – Вы празднуете помолвку! Мне это выдала Деревянные очки. – Я повернулась к Фредерике в красивом зелёном платье с глубоким вырезом. На её пальце торчал жирный золотой перстень – безо всякого сомнения, обручальное кольцо. А-а-ах! Мне он подарил только жалкий букет роз, да и то не от себя! – Сердечные поздравления с таким женихом, Фредерика! Могу только сказать, что с ним вы вытянули большую удачу. Последние три дня он провёл со мной в постели, и это было – ошеломительно.
– Что? – вскричала Фредерика, и мне показалось, что все остальные тоже воскликнули «Что?». Даже, наверное, за соседними столиками.
– Это неправда, – сказал Йоханнес. – Я клянусь, что это неправда!
– Ах да? – напустилась я на него и снова стряхнула Антонову руку, на этот раз с плеча. – И откуда ты это знаешь?
– Ну я бы знал, если бы это было правдой, – начал запинаться Йоханнес. Он нервно провёл рукой по волосам. – Кроме того, я бы никогда не завязал интрижку и подругой моего брата, это совершенно точно. – На его пальце блеснул такой же перстень, как у Фредерики.
Я изумилась. Почему Йоханнес носит обручальное кольцо Антона? Почему?
Мне понадобилась всего секунда, чтобы сообразить, что с Фредерикой обручился Йоханнес, а не Антон. Меня снова охватил дрожательный паралич, и всё начало трястись и клацать – колени, руки, зубы. На сей раз от облегчения. Все шестерёнки в моей голове начали крутиться в другом направлении: Антон меня не предал.
Слава Богу!
Но на меня, конечно же, все смотрели довольно-таки с ужасом, то есть все, кроме Антона. Он сделал своё бегемочье лицо и готов был лопнуть от смеха.