Мандалорский доспех
Шрифт:
Он указал на могучего Д'хархана.
Мандалорский доспех -… него.
Троица разом оглянулась.
– Ну, не знаю, - Босск смутился; даже ему становилось не по себе в присутствии заряженной, готовой к бою и весьма раздражительной разумной пушки.
– Может, лучше его не будить?
ПОЗДНО.
Одна из рук Д'хархана пробежалась пальцами по клавишам деки-вокодера, а потом развернула к присутствующим светящийся экран.
Я СЛЫШАЛ… ВСЕ, ЧТО ВЫ… ГОВОРИЛИ.
Зукусс попятился. Охотнику негоже демонстрировать свою слабость коллегам, но коллеги - даже ИГ-88 - тоже вжались в переборки, когда Д'хархан неторопливо поднялся с места, развернув сегменты
– Берегись!
– не выдержал Зукусс, заметив, как индикатор на консоли налился красным цветом, и шлепнулся животом на палубу, прикрывая голову лапами.
Босск и ИГ-88 метнулись в разные стороны.
Зукусс услышал басовитый гул выстрела, потом еще одного. От ослепительного сияния зарябило в глазах. Затем наступила тишина, едко запахло горячим металлом и озоном.
Неохотно приподняв голову, ганд первым делом взглянул на консоль живой пушки. Индикаторы горели безопасным желтым светом. Из разных углов трюма Босск и ИГ-88 тоже сначала посмотрели на Д'хархана и лишь потом друг на друга. И уж только в третью очередь - на мишень. Прицел и мощность выстрела были рассчитаны с жутковатой точностью. По полу разметало остывающие обломки дюрастила, ранее бывшие прутьями центральной клетки.
– ВОТ.
Ради разнообразия Д'хархан включил звук. Явно хотел, чтобы Фетт тоже услышал.
– ТЕПЕРЬ… НИ У КОГО… НЕ БУДЕТ… ВОЗРАЖЕНИЙ.
– Ценное-замечание, - ИГ-88 встал и перешагнул через выбитую дверь клетки.
Босск все еще мерил взглядом Д'хархана, в щелочках его глаз светилась зависть. Затем он тоже вошел в бывшую клетку, которую теперь уже никто не сможет запереть.
Долго придется чинить… Зукусс отлепился от палубы. Учитывая чувства, которые естественным образом Боба Фетт питал к своей собственности, ганд испытывал огромное облегчение от того, что беспорядок устроил Д'хархан, а никто иной. Конечно, монстр был прав, но возражающие все же отыщутся. Особенно когда хозяин "Раба-1" примчится выяснять, что за стрельба происходит без его ведома у него на борту.
Боба Фетт не заставил себя долго ждать. Все, кроме Д'хархана и ИГ-88, затаили дыхание. Узкий визор мандалорского шлема повернулся сначала к покореженной клетке, потом - к выбитой дверце, лежащей на полу. Зукусс приготовился вновь орать: "Берегись".
– Выплатишь из своей доли, - равнодушно произнес Боба Фетт.
Затянутая в черную перчатку рука пошевелила пальцами.
– НЕТ… НЕ БУДУ.
Они стояли друг перед другом, лицо одного было закрыто глухим шлемом, у второго лица вовсе не было, только ствол лазерной пушки. В конце концов Боба Фетт неторопливо кивнул.
– Еще поговорим.
– К нам подходит корабль, - торопливо сказал Зукусс, пока Фетт когонибудь не убил.
– Наверное, парламентер от панцирников.
Он смотрел через небольшой иллюминатор на сферический кораблик, идущий на сближение с "Рабом-1"; простой челнок-планетолет с символом панцирников на боку и дипломатическим значком, который свидетельствовал об отсутствии вооружения. Челнок уже выдвинул переходник, готовый к стыковке с кораблем гостей.
Спустя несколько минут Зукусса снова отправили к контрольной панели открывать шлюз, а еще через какое-то время перед охотниками за головами уже плавала широкая плоская физиономия с расщелиной безгубого рта. Следом за мордой в трюм вдвинулся длинный металлический цилиндр; встроенные репульсационные проекторы позволяли
– Ах, Боба Фетт!
На остальных панцирник даже не посмотрел и прямиком направился к фигуре возле трапа, формируя кошмарную ухмылку. Из-под хромированного воротника, врезавшегося в толстые складки серой морщинистой кожи, свисали крохотные механические ручки. Клешни, почти такие же, как у морских крабов, негромко пощелкивали, постукивали друг о друга.
– Как приятно вновь видеть тебя.
Ответ Бобы Фетта был сух и лишен эмоций: - Мои чувства, Жиета, с тех пор не поменялись. В клетке завозился Босск.
– Ты что, знаком с этой тварью?
– У нас… были кое-какие дела, - Фетт и головы не повернул к трандошану.
– Некоторое время назад.
– И весьма прибыльные, между прочим, - гигантский цилиндр покачнулся в воздухе, развернулся, насколько это было возможно, к клеткам.
– Не для всех, разумеется… но для кое-кого - уж точно.
Улыбка хатта стала отдавать кислятиной.
– Надеюсь, - обратился Жиета к хозяину корабля, - что ты не ожидаешь, что на Циркумторе к тебе будут относиться с прежней степенью доверия?
Он щелкнул металлическими клешнями с такой силой, что высек искры.
– После того, что ты устроил у нас в прошлый раз, Фетт, никто не станет встречать тебя с гостеприимно распахнутыми объятиями.
– Больно нужно, - охотник шагнул к хатту, оказавшись с ним лицом к лицу.
– Ты - существо деловое, Жиета. Я тоже. Сантименты к делам не относятся. Если ты готов заняться делами, тогда нам есть о чем говорить. Если не готов, разговаривать не о чем.
– Все тот же прежний Боба Фетт, - панцирник, втиснутый в цилиндр, ухитрился пожать плечами.
– Как греет знание, что что-то в нашей вселенной никогда не меняется. Так какое же дело ты прибыл обсудить на Циркумтору?
– Ты знаешь, по-моему.
Тяжелые веки опустились, придав плоской серой физиономии хитрое выражение.
– А это твое дело, случайно, не связано неким образом с Оф Нар Диннидом?
– Хватит сотрясать воздух!
– рявкнул Босск.
– Только время тратишь! Тебе отлично известно, зачем мы здесь!
Жиета с любопытством скосил глаза на клешни.
– Твой подручный такой прямолинейный, - вздохнул хатт, вновь поднимая взгляд на Бобу Фетта.
Тот кивнул.
– И не только. Есть и другие достоинства.
– Пусть держит их под контролем, - посоветовал Жиета; одна из искусственных металлических ручек поскребла складчатый подбородок.
– Но, разумеется, ты сознаешь, что объект нашей беседы, этот Оф Нар Дин-нид, гость Циркумторы. И ты знаешь, что гостеприимство хаттов известно по всей Галактике. Счастье гостя для нашей расы священно.
Пожалейте меня! взмолился Зукусс, прислушивавшийся к беседе. Если чем-то хатты и знамениты в Галактике, так это подлым характером и ни с чем не сравнимой зловредностью, которые они не уставали демонстрировать всем, кто оказывался в их жилище. Зукусс слышал о том, как обращался с так называемыми гостями и даже собственными слугами прославленный Джабба Хатт. Рассказывали такое, что по коже начинали ползать мурашки величиной с палец. Ганд вдруг подумал, что между существами, подобными Жиете, и владельцем мандалорских доспехов есть огромная разница. Боба Фетт причинял кому-нибудь боль или даже убивал (что было, то было), не испытывая злости или иных эмоций, в то время как хатты наслаждались страданиями окружающих.