Мандаринка на Новый Год
Шрифт:
— Да! — это наконец-то подает голос Ник. — Я на «зеленый» ехал!
— Истину отрок глаголет. Урод какой-то на «красный» летел, пьяный там или просто дурак — пока неясно. Но поддел Кольку под заднее колесо.
— Я заметил его, да тормозить смысла не было. Наоборот, газу выжал, думал — проскочу перед ним, успею. Не успел.
— Не успел, — соглашается Глеб. — Со слов очевидцев, летел метров пять, обрушил скамейку и часть остановки автобусной.
Вера просто потрясенно качает головой.
— Нет, ну а что? Скамейка удар смягчила, людей ему не подвернулось. Так что Колька молодец.
— Молодец?!
— Конечно, молодец, — невозмутимо кивает Глеб Николаевич. — Среагировал, действовал правильно. Опять же, шлем на нем был — башка целая, легкий сотряс не в счет. Куртка специальная у него, что тоже немаловажно — кожа толстая, усиления, вставки защитные — все это сыграло свою роль, руки и ребра целы.
— А нога?
— А что нога? Там перелом закрытый и с небольшим смещением. Рентген, репозиция — все честь по чести сделали. До свадьбы заживет.
— Надо Юле позвонить.
— Так это Юлия Юрьевна всех переполошила?! Вот же… Скажи мне, Вера Владимировна, как может женщина не доверять мужу, с которым прожила больше двадцати лет?!
— Она тебе доверяет!
— Да? А ведь я ей сказал, что все с Колькой в порядке. Нет же! Устроила панику, подняла людей на уши. Ох, я ей устрою!
— Пожалуй, я в коридор выйду для разговора, — смеется Вера Владимировна.
— Выходи, — кивает Глеб, — но женщине моей передай, что ее по приезду ждет серьезный разговор!
Вера прикрывает за собой дверь кабинета.
— Ну что, красавица, полегчало тебе? — Глеб Николаевич переключает внимание на Любу. — Налить еще?
— Нет, спасибо, не надо. И так все… в порядке, — смущенно отвечает Люба.
А потом она решается посмотреть на него. Ник улыбается ей — смущенно и как-то немного виновато.
Вера возвращается быстро.
— Ну, все, женщину твою успокоила, Глеб Николаевич, слова твои передала. Только Юля, по-моему, не впечатлилась. Сказала, что сейчас коньяку купит и…
— Коньяк — это правильно. Она, поди, и домой намылилась досрочно?
— Точно. Жди завтра.
— Отлично! — Глеб с хрустом переплетает пальцы. — Вот приедет завтра — и всыплю ей по первое число… ремня… сначала.
— Да поздно уже… ремня, — усмехается Вера.
—
— Ладно, грозный глава семьи, поедем мы. Раз все в порядке.
— Давайте. А то у меня еще дел куча, и так на этого супермена полдня убил. Только, Верунчик, не в службу, а в дружбу — отбуксируй моего охламона домой, будь ласкова? У меня дежурство, Юля, сама понимаешь, далеко, Варвара на дачу к друзьям с ночевой умотала — шашлыки и прочее. Да и не буду ее уже дергать, ничего ж страшного не случилось, пусть отдыхает. Отвезешь?
— Конечно, отвезу.
— Давай, вали домой, герой ютуба.
— Чего?!
— Да мне уже сообщили, что видео с твоим полетом, снятое на чей-то видеорегистратор, бьет рекорды по просмотрам. Ладно, еще налюбуешься, как ты летал красиво. Держи вот, — Глеб достает из-за спины стоящие у стены костыли. — Под твой рост вроде бы подойдет. Обезболивающее дома есть, наркоз начнет отходить — что делать, знаешь.
— Знаю.
— Ну, тогда хромай отсюда и не мешай мне работать.
Чтобы выйти из машины, Нику потребовалась помощь. Видно, что собственная беспомощность ему страшно неловка, но пришлось принять протянутую руку. Даже две, учитывая соотношение масс — его и двух хрупких женщин.
— Мам, я Коле помогу до квартиры добраться?
— Конечно. Люба… тебя ждать?
— Нет, мам, не жди.
Вера Владимировна неуверенно кивает, но не говорит ничего. Садится в машину и уезжает.
— Ну, пойдем? Давай ключи, буду двери открывать.
Смотреть, как он передвигается на костылях, больно. Но… это временно! Все будет в порядке. Это всего лишь не самый сложный перелом. Заживет, срастется. Месяц, два — и он будет в порядке. Даже не верится, что после всех ее страхов все обошлось так — малой кровью.
В квартире она, шикнув на него, заставила сесть на пуфик и помогла снять кроссовок с ноги.
— Люба, да я бы сам…
— Не спорь со мной!
— Хорошо.
Потом они переместились в гостиную, Ник тяжело опустился на стул.
— Наконец-то…
Да, наконец-то… Наконец-то можно подойти, обхватить плечи, прижаться грудью к затылку и замереть. Ничего страшного не случилось. Он тут, он рядом, живой, теплый. Гипс — пустяки. Главное — что жив-здоров. Люба не выдержала, всхлипнула, наклонилась и уткнулась губами в рыжую макушку.