Манифест великого тренера: как стать из хорошего спортсмена великим чемпионом
Шрифт:
Мне нужны парни, которые хотят работать так же усердно, как и я. Я буду непреклонен в своем собственном стремлении к превосходству, и я рассчитываю, что ты будешь делать то же самое. На работе, которую мы будем выполнять, написано мое имя, а твое написано на майке. И я надеюсь, что для тебя это так же важно, как и для меня.
А если ты хочешь спросить, справишься ли ты, то ты не справишься.
Я тренирую своих спортсменов, применяя диктатуру трех правил: приходи, усердно работай и слушай. Если ты можешь справиться с этими тремя пунктами, то я смогу тебе помочь. Если нет, то мы друг другу бесполезны. Я расшибусь в лепешку ради тебя каким угодно образом, но от тебя я жду того же. Я не собираюсь работать больше тебя ради твоей же выгоды. Покажи то, что ты хочешь, и я тебе это дам.
Но мы всё
Если ты профессионал, это значит, что ты управляешь своей карьерой, и мы так и будем к этому относиться. Твое тело – это бизнес, о котором ты должен заботиться, иначе бизнес пропадет. Если ты это забудешь, то, поверь, я тебе об этом напомню. Я здесь не за тем, чтобы паразитировать на твоих славе и успехе. Я жду, что мы оба будем работать с полной отдачей, и, надеюсь, в результате у нас сложатся профессиональные отношения, которыми мы оба будем гордиться. Я повидал много тренеров, которые хотели подружиться со своими игроками, пытались сделать так, чтобы они всегда были счастливы. Эти тренеры просто боялись потерять клиента с известным именем, вот и не перегружали их, говоря «хватит». Поверь, мне не нужно быть твоим другом. У тебя и так достаточно друзей, которые скажут тебе, какой ты великий. То, чем мы с тобой будем заниматься, – дело профессионального, а не личного характера. Если в итоге мы окажемся друзьями – прекрасно. Но для меня намного важнее, чтобы мы позаботились о твоей карьере и твоем будущем.
Некоторые игроки предпочитают участвовать в планировании того, что повлекут за собой наши тренировки; другие оставляют за мной право разрабатывать детали. Коби хочет вместе думать над тем, что нам нужно сделать; так же поступал и Майкл. Коби подходит и говорит примерно следующее: «Слушай, когда я прыгаю с левой ноги, у меня болит колено». После этого я начинаю восстанавливать последовательность событий. Спрашиваю: «Когда ты начал это чувствовать, в какой части игры?» Потом смотрю видеозапись и слежу за всем, что он делал, пытаясь найти то, что могло повлиять на его колено. Следующий вопрос: «А может быть, это происходит вследствие какого-то элемента наших занятий?» Я начинаю анализировать все упражнения, не ухудшили ли мы что-то. Могу сказать: «Помнишь, когда во время игры с «Ютой» произошло то-то и то-то?» И он понимает, о чем я. Мы рассматриваем ситуацию, после чего я наконец могу уверенно сказать ему: «Считаю, что проблема с коленом могла начаться из-за этого, теперь нам нужно сделать то-то и то-то, чтобы всё исправить». Полное сотрудничество.
Так что я рад выслушать твои мысли, но, раз уж ты работаешь со мной, ты разрешаешь мне делать свое дело. Без вариантов. Большинству людей предоставляется слишком широкий выбор, и они редко выбирают самый сложный. Ты хочешь работать девяносто минут или полчаса? Многие выберут полчаса. Вот, попробуй это, но если тебе будет слишком тяжело, то мы упростим задачу. И они сразу всё упрощают. Так что я не предоставлю тебе выбора. Тебе не над чем будет думать. Я буду думать за нас обоих. Я облегчу тебе жизнь, сделав за тебя всё домашнее задание и предоставив тебе лишь ответы. Просто приходи, работай на полную и слушай. Это – твоя часть уговора. Выполнять свою работу.
Выполнять. Свою. Работу. Каждый день тебе придется делать что-то, чего тебе не хочется. Каждый день. Испытай себя дискомфортом, прорвись через апатию, лень и страх. Иначе на следующий день тебе придется уже делать две вещи, которые
Для своих ребят я представляю собой то, чего они не хотят делать. Для тебя это может быть что-то в офисе, дома или в спортзале. В любом случае тебе придется это делать, иначе тебе не вырасти, не стать лучшим, и уж точно нельзя будет называть себя непреклонным.
Чистильщики сначала выполняют самую тяжелую работу, просто чтобы показать, что не бывает слишком сложных задач. Им это может быть не по нраву, это никогда не доставляет им удовольствия, но они всегда думают о цели, а не о кривой дорожке, которая, может быть, туда ведет. Они делают то, что должны, потому что знают: это необходимо. Им обычно не нужно повторять дважды. Вероятнее, что, когда все остальные уже едва стоят на ногах от полного истощения, они уже хотят всё повторить, а потом говорят, что во второй раз получилось лучше.
Разумеется, большинство наиболее успешных людей не привыкли к тому, чтобы им говорили, что делать. Да, я знаю, что персонал команды не заставляет тебя этого делать. Но в этом-то и проблема: они не могут выкинуть тебя ко всем чертям, если ты не придешь или откажешься выполнять свою работу, а я – могу. Горячие ванны, холодные ванны, терапия, работа допоздна… если мы работаем вместе, это не тебе решать. Сотрудничество обязательно. Если ты отшиваешь моего сотрудника и отказываешься лезть в холодную ванну, он мне об этом рассказывает. И я говорю тебе: «Полезай в чертову ванну». И если за последние двадцать четыре часа что-то исключительное (о чем я не знаю) с тобой не произошло, что-то такое, что ты можешь заставить меня передумать, – ты полезешь в ванну.
Да, я знаю, что это неприятно. Я и не говорю, что тебе это должно нравиться. Я говорю, что ты должен стремиться к результату так сильно, что работа для тебя не должна иметь значения. Если тебе станет от этого легче, себе я жизнь не облегчаю. Я могу взять великих спортсменов, поддерживать их в форме, следить за их здоровьем, и все будут довольны. Но мое испытание заключается в том, чтобы взять кого-то великого и сделать его еще лучше. Майкл, Коби, Дуэйн, мои члены Зала славы – Хаким Оладжьювон, Чарльз Баркли, Скотти Пиппен и многие другие… Они приходят ко мне потому, что не довольны тем, где они сейчас находятся. Они приходят, чтобы выдерживать боль и дискомфорт, стремясь приблизиться к идеалу, и они знают, что я буду на них давить, пока они не превзойдут свои цели. Когда ты начинаешь работать с кем-то средним, с ограниченными ожиданиями, улучшением является практически что угодно. Эту работу может выполнить каждый. Но когда ты занимаешься с кем-то, кто уже является лучшим в своей области, то намного сложнее понять, как можно его улучшить. Я вглядываюсь в каждую деталь, каждую малозаметную переменную, чтобы понять, над чем можно поработать, где можно достичь хотя бы минимального преимущества. Поначалу я тренировал только Майкла; потом добавились и некоторые другие игроки «Чикаго Буллз». Майкл говорил: «Я плачу тебе не за тем, чтобы ты меня тренировал, я плачу тебе, чтобы ты не тренировал кого-то еще». Он не хотел, чтобы кто-то другой получил это преимущество.
Хотя это мне и льстит, правда вот в чем: ни один тренер или эксперт не сделает тебя хорошим, великим или неудержимым, если ты не будешь работать сам, если ты будешь надеяться, что кто-то всё сделает за тебя. Всё зависит только от тебя. Поэтому я всё это тебе и говорю. Не потому, что хочу, чтобы ты знал, что я делаю для своих ребят, а потому, что я хочу, чтобы ты знал, что ты должен сделать для себя.
Суть в том, что, если ты хочешь добиться в чем-то успеха, тебе должно быть удобно, когда тебе неудобно. Каждый раз, когда ты думаешь, что больше не можешь, ты всё равно должен выполнить свою работу. Последняя миля, последний период, последние пять минут на часах. Ты должен отыграть последнюю игру в сезоне с той же отдачей, что и первую. Когда твое тело кричит в истощении и говорит тебе: «Да ни за что, сволочь!» – ты работаешь еще усерднее и говоришь себе: «Делай. Сейчас же».