Манипулятор
Шрифт:
– Ты пойми, чтобы сделать такое телевидение, которое я хочу нужно, как минимум, купить канал. А это такие деньги – подумать страшно! У меня их нет и быть не может. И сколько рекламой не занимайся, денег от этого не прибавится. Волабуев конечно правильно сказал и про опыт, и про связи, но насчет денег у него прокол получился. Да, деньги, деньги, деньги…
Император привалился к Гуськову теплым бочком и заурчал совсем как кот, всем своим видом выражая сочувствие режиссерскому безденежью
Размышляя о деньгах, Гуськов забирался все глубже и глубже в экономику телевидения
– Смотри-ка, Император, какая штука может получиться. За рекламу платят деньги, очень хорошие, между прочим, деньги. Именно они наряду с бюджетом обеспечивают существование канала. – Гуськов задумчиво провел рукой по мягким перьям. – Но кто платит за рекламу? Правильно, заказчик. Теперь предположим, что я выхожу на заказчика и предлагаю свои услуги по изготовлению рекламы высочайшего качества и ее размещению на телевидение в лучшее время. Причем не так как сейчас – бессистемно, а со смыслом и толком. Ясное дело он предпочтет иметь дело со мной, а не с разношерстной прожорливой компанией псевдоспециалистов типа Гриши!
Император одобрительно посмотрел на Гуськова и заметил, что пока все звучит весьма убедительно.
– Слушай дальше. Встав между заказчиком и телевидением, я монополизирую рекламный рынок и получу возможность манипулировать финансовыми потоками! А это, брат, очень хорошие деньги.
Император похвалил Гуськова и высказал предположение, что уже через год или чуть больше можно будет вполне спокойно купить канал. Тем более что с уменьшением рекламных вливаний он неизбежно окажется в сложном финансовом положении.
– Молодец! Правильно рассуждаешь! Мы их сперва хорошенько разуем, а потом их же ботиночки им и покажем – не желаете, мол, обуться? Под нашим чутким руководством, разумеется!
Да, задачка-то оказалась вполне решаемая. Правда имелось еще и бюджетное финансирование, но ведь и оно шло через конкретных людей, с которыми можно будет договориться. Дело техники…
Гуськов поблагодарил Императора за помощь и поддержку, простился с остальными индюками и пошел в сторону станции, прислушиваясь к призывным гудкам электричек…
Вернувшись домой, Гуськов с отвращением включил телевизор – надо было выбрать тему для первой рекламы. И что вы думаете? Не зря говорят, что «фортуна покровительствует смелым», и что человек одержимый идеей всегда получает поддержку неведомых сил – надо просто очень хотеть и верить!
Так вот включив ненавистный телевизор, Гуськов увидел на экране знакомое лицо. Лицо, с вальяжным видом развалившись в кресле, о чем-то вещало, а корреспондент почтительно тряс гривой. Однако пока Гуськов пытался понять, откуда он может знать телеперсону, на экран вернулся привычный диктор:
– Это было интервью с господином Пемзуевым. Он представляет на российском рынке новый стиральный порошок известной европейской марки «Пим и Джек»…
– Борька! – Гуськов несмотря на возраст подпрыгнул на месте и кругами забегал по комнате. – Борька Пемзуев! Вот ведь поперло!
И это действительно
Он, конечно, мог и без театра сделать все то же самое, но по опыту знал: обязательно слухи пойдут, кто надо куда надо «просигналит», а в итоге нежелательные вопросы в райкоме и осуждение старших товарищей:
– Ты Пемзуев, хоть голым на столе пляши, но чтоб мы об этом не знали!
А театр все спишет: и стол накрытый, и девок голых, и поведение непотребное. Репетируем, мол, пьеску про моральное разложение прогнившего капитализма и все дела!
Впрочем, сейчас прошлое не имело ни малейшего значения – внимания, и самого пристального, стоил шанс получить живой, реальный заказ на рекламу. Одно дело придти с улицы и убеждать незнакомых людей, другое – завалиться к старому приятелю и обо всем договориться за рюмкой коньяка.
Так оно и получилось! Не теряя время на звонки и бесконечные телефонные «как вас представить» и «перезвоните завтра», Гуськов поехал прямо в офис господина Пемзуева и довольно быстро, – где нахрапом, где лаской, убедил многочисленных помощников, референтов и секретарей допустить его в высочайший кабинет.
Борька сразу вспомнил Ваську, похлопал по плечу и посадил в мягкое кожаное кресло. Утвердившись на плацкарте, Гуськов вытащил бутылочку дагестанского коньяка в три звездочки – надо же выпить за встречу! Пемзуев идею одобрил, но после первой рюмки как-то сморщился и предложил перейти на более привычный для него напиток, который по условному звонку притащила бойкая особа из приемной, и который оказался настоящим французским коньяком!
Гуськов такие красивые бутылки раньше только в кино видел, но вкус оказался какой-то невнятный, особенно после привычного отечественного горлодера. Не коньяк, короче говоря, а профсоюзная путевка в Кисловодск.
После третьей рюмки и второго вежливого взгляда господина Пемзуева на часы Гуськов перешел к делу.
– Борь, а давай я тебе сделаю хорошую рекламу по телевизору! Прославим «Пим и Джек» на всю страну!
– Так ведь у меня телевизионная реклама уже есть. Ее по всем каналам регулярно показывают. Да ты видел, наверное!
– Разве это реклама? – Гуськов даже поморщился, как от неприятного запаха. – Борь, ты меня извини, но когда на экране появляется чистенькая кухня с милой домохозяйкой в изящном фартучке, лично мне сразу хочется переключить канал. И я это делаю!
– Да? Но мне такой ролик фирма прислала, – обиженно возразил Пемзуев. – Они, между прочим, по всей Европе эту рекламу крутят!
– Я не знаю как там в Европах на подобную чушь реагируют, но у нас никакого толку не будет. Кому интересна эта сытая тетка? Кому интересно ее мнение о стиральном порошке «Пим и Джек»? Да никому! А если нет интереса, то нет и результата. Так ведь?