Мания Беса

Элли Шарм

Я сел на диван, широко расставляя ноги, и сцепив руки замком, ответил другу:

– Два дня назад Антон пришёл и потребовал вернуть ему долг. В одной из заварушек он меня прикрыл, чтоб ты понимал, этот чудак прикрыл меня своим телом. В общем, я сдуру пообещал, что выполню любую его просьбу. Пришёл он, значит, и говорит: нужно мне одного человека вытащить из крупных неприятностей. Говорит, в албанской тюрьме сидит и приговор уже вынесен. Ну, и я вспомнил тебя…

– Так вот зачем тебе понадобился яд красноспинной? – приподнимая бровь, сказал Андре.

– Слушай,

давай без подробностей про твоих лягушек и всякой живности? Знаешь же, что я это все не перевариваю. Отдал я ему твой порошок. Антон как с цепи сорвался, когда его получил, чуть ли не в ноги падал, – закончил я свой рассказ.

– Странно все это, – задумчиво пробормотал Шаман.

Через открытую в кабинет дверь послышалась ругань. Я соскочил с дивана, когда увидел то, что втащили мои люди в помещение. Шаман тоже замер, явно потрясённый увиденным.

Трое мужчин и Малой тащили не что иное, как гроб. На несколько секунд в комнате повисла звенящая тишина, которую прервал мой растерянный возглас:

– Это что ещё такое?!

Мужики поставили гроб на стол, что стоял посередине кабинета, на котором только вчера я имел Фрею в самых мыслимых и немыслимых позах.

Подойдя к гробу, я уставился на албанский герб, изображённый на нем.

– Какого дьявола?! – уже зло повторил я, повернувшись к Константину.

– Я ничего не знаю, честное слово! Мне сказали передать, я так и сделал.

Шаман протянул мне кочергу, которая стояла недалеко от камина.

Взвесив ее в руке, я уже было замахнулся, но меня остановил голос Малого.

– Бес, – обратился он ко мне. – Антон просил «быть аккуратнее с грузом и позаботиться о нем» – это его слова дословно.

Закатывая глаза и раздраженно ворча, я начал ломать инструментом замки на гробу.

– Что там, оружие? Может, наркота?

Оторвав последний замок, я откинул крышку красивого полированного гроба. Кочерга выпала из моих рук, громко лязгнув по плиточному полу. Побледнев, я повернулся к мужикам, что стояли, разинув рты.

– Все, вооон! – заорал я так, что на шее вздулись вены.

– А ты, останешься, – ткнул пальцем в Константина, приказывая подчиниться. Шумно выдохнув, я снова повернулся к гробу, в котором… лежала девушка.

Глава 5

Волосы цвета червонного золота лежали пышным облаком, обрамляя мягкими завитками бледное личико девушки. Тонкие изящные черты, словно созданные скульптором по подобию фарфоровой куклы, поражали своей изящностью. Длинные чёрные ресницы лежали полумесяцем на коже цвета белых сливок. Такая чистая и невинная. Так прям и хочется сразу взять и… замарать. Одни только губы ее выглядели как сам грех – полные, но при этом маленькие, напоминающие по форме лук купидона. Когда-то давно, от физиономиста, которого одно время я таскал на крупные сделки, слышал о том, что люди с такой формой губ отличаются добротой и мягкостью характера. Не знаю, как у физиономистов, но лично у меня эти губы вызывали совсем другие эмоции.

С интересом продолжая изучать

девушку, я не мог не заинтересоваться ее странным нарядом. Облачена она была в длинную рубаху по самые щиколотки. На груди и рукавах замысловатая вышивка в цветочных мотивах. Пройдясь взглядом до самого подола, перевел взгляд на маленькие ножки, обутые в туфельки из мягкой кожи.

Наклонившись над девушкой, аккуратно отодвинул ее волосы возле шеи, на которой были небольшие синяки и приложил два пальца к яремной вене. Непроизвольно вдохнул запах засушенных цветов, что венком лежали на ее огненных волосах, с сожалением произнёс вслух:

– Пульса нет…

Сколько раз я видел смерть, сколько лет люди умирали от моей руки, но никогда я ещё не чувствовал такой горечи от понимания того, что эта ещё совсем юная девушка никогда больше не улыбнётся. Интересно, были у неё ямочки на щеках? И какого цвета ее глаза? Скорее всего, зелёного, как у многих рыжих.

Убрав руку от девушки, я отступил на шаг назад, уступая место подошедшему Шаману. Друг деловито отодвинул меня одной рукой в сторону, освобождая себе побольше места.

– Какого Антон мне прислал гроб с мёртвой ба…– оборвал я себя на полуслове, ну не поворачивается у меня язык назвать эту девочку бабой. Чертовщина какая- то! – …девчонкой, – закончил я, раздраженный охватившими меня неизвестными ранее эмоциями.

«Я – Бес – тот, у кого давно нет сердца. Мне не ведомы чувства жалости и сожаления» – как мантру повторил я несколько раз про себя.

Шаман убрал руку с искомого пульса и приподнял пальцем ее веко.

– Очнётся примерно через час. Может, больше, – вынес он свой вердикт. – Сильно много порошка приняла. У нее дефицит веса – это сказалось на эффекте.

Я несколько раз моргнул.

– Алекс, не тупи! – хохотнул Шаман, усаживаясь в кресло. – Разве ты ещё не понял, что этот” подарочек” и есть тот, кого спасал Антон. Точнее, та… Что такой смурной? Девчонка-то симпатичная, – ехидно проговорил Андре.

– Симпатичная… – передразнил я его.

Назвать так ее было явным преуменьшением, ее внешность буквально завораживала. С трудом оторвав от неё глаза, вновь пересекся с испытывающим взглядом Андре.

– А вдруг это подстава? – еле выдавил я из себя. Как же бесит, когда что-то выходит из-под контроля и не знаешь, как действовать дальше. – Кто она? Почему ее спасал Антон?

– Дочь? Любовница? – предположил друг.

Я поморщился на последнем слове, щёлкнув пальцами, обратился к парнишке-румыну.

– Константин, напряги извилины, может, вспомнишь что-то. Что-то очень важное, например?

– Это Катриэль Антонеску, – не смело сказал парнишка, подойдя к гробу и заглядывая в него. – Она мне седьмая вода на киселе, видел ее однажды на фото в семейном альбоме. Правда, там она младше выглядела.

– Значит, Антон ее родственник. Тогда понятно, почему он впрягся! – проведя рукой по стенке гроба, я царапнул его ногтем, оставляя глубокую борозду на полированной лаковой поверхности. – Гроб дорогой, – отметил, как бы невзначай.