Мания

Шерола Дикон

— Кстати, напомни, чтобы я завтра принес тебе нормальную куртку, — произнес Никита, прожевывая кусочек стейка. — Я как начал качаться, она стала мала, а тебе подойдет. «Гуччи», почти новая. Ща покажу!

Чуть покопавшись в телефоне, блондин повернул экран к Александру:

— Вот эта!

— Не сочетается, — в этот раз щедрость родственника несколько повеселила Александра.

— С чем? — не понял Никита.

— С московскими автобусами.

— В смысле?

— Забей, у меня все есть. Лучше свою девушку наряжай.

—

У нее отец — владелец сети аптек, она сама мне что хочешь купит, — Никита лениво отмахнулся. — Как тебе она, кстати?

— Ничего такая. Красивая.

— А у тебя есть? Покажи!

Чуть помедлив, Саша достал телефон и открыл фотографию темноволосой девушки, своей однокурсницы, однако не стал вдаваться в подробности, что они практически расстались.

— На вашу новенькую немного похожа, — заметил Никита.

— На кого?

— На поступившую. Не видел ее, что ли?

— Я вижу результаты анализов, а не пациентов, — Александр удивленно вскинул брови. — Я же не врач.

— Тогда я не представляю, как ты еще не повесился от скуки, — усмехнулся Никита. — Мог бы и глянуть на тех, кого лечите. На эту уж точно стоит. Роскошная! Чем-то на Монику Белуччи в молодости смахивает. Жаль, неадекватная. Я бы не прочь ее…

А вот эта тема показалась Саше уже более интересной. Его взгляд буквально впился в собеседника, словно намеревался просветить до самых костей. Вот только интересовала его далеко не внешность наркоманки, а ее физическое состояние.

— Говорят, что, когда ее привезли, она была сильно истощена.

— Нет, ну она худая, конечно, но нормально худая, как моя. Я люблю таких… Ноги красивые, сиськи есть. Я как-то представлял торчков более стремными… Кстати, вы так и не выяснили, на чем она сидит? Юля сказала, что она — какой-то особый случай.

— С ней работают другие, — уклончиво ответил Александр. — Как ты попал к ней?

— Надо было подготовить для нее новую палату, ну там, белье постелить. И когда ее привели, я был на месте. Прикинь, ее сразу же пристегнули к кровати. Типа буйная, да?

— А зачем ее перевели тогда? В общую, что ли?

— Нет, в одиночку, — Никита отрицательно покачал головой. — Откуда я знаю, нахрена ее перевели. Юля сказала, я и постелил. А что, обычно не переводят?

— Насколько мне известно, ее и так содержали в одиночной. Она на персонал набрасывается.

— Серьезно? — с губ блондина сорвался тихий смешок. — А с виду такая тихоня. Даже не сопротивлялась, когда ее пристегивали.

— Скорее всего обкололи успокоительными.

— Жесть! Может, ее в дурку надо, а не к вам? Юля сказала, что она даже свое имя отказалась называть. Вы ее так и называете «новенькой». И при ней ни телефона, ни кошелька, ни документов не было. Может, кто-то добрый спер, пока она в отключке валялась. Странно, что еще не раздели.

Говорят, шмот у нее далеко не дешманский. Почему ее до сих пор никто не ищет? Ни родители, ни парень…

— Может быть, ищут,

просто мы не знаем ее имени, — задумчиво предположил Саша. — Но нередко случается и так, что семьи отказываются от «паршивых овец». Одни сами хотят, других вынуждают обстоятельства. С наркоманами чертовски сложно уживаться. Когда им нужна доза, они готовы практически на все. И самое страшное, что многие из них даже ни хрена не осознают, что больны. Им кажется, что ничего не стоит завязать. А в итоге выносят из дома все ценное и уходят из семьи к «понимающим» их «друзьям»… Слушай, у нас осталось десять минут, надо бы счет попросить.

— И снова возвращаться в грязным пододеяльникам, — хохотнул Никита, подманивая к себе официантку. — А тебе — к богатому внутреннему миру алкашей и обдолбышей.

— Ты же сказал, что тебе нравится? — усмехнулся Александр.

— Ты нормальный? Ну как это может нравиться?

Спустя пару минут они покинули торговый центр и направились в сторону клиники.

Ноябрь продолжал хныкать мерзкой моросью, отчего становилось особенно зябко. В трещинах асфальта угрюмо поблескивали лужи, в любой момент готовые вцепиться в ботинок зазевавшегося прохожего. Подняв воротники, люди спешили укрыться под крышами зданий или хотя бы под скромными куполами зонтов.

Остановившись на переходе в ожидании зеленого света, Никита начал было сетовать на погоду, но в этот момент позади них встали две пожилые женщины, и их разговор моментально привлек внимание обоих парней. Одна из старушек уж слишком эмоционально рассказывала о случившемся в лесопарке. Здесь, совсем рядом.

— И выйти ведь страшно будет, — обиженно произнесла она. — Кто знает, когда теперь их отловят. Что эти ленточки? Собака проскочит под ними и опять нападет. На ребенка. Вон детская площадка! Как мать защитит?

— Матери и виноваты, — отозвалась вторая. — Думают, что игрушку покупают своим детям, а потом понимают, что не только играть, а еще и заботиться надо. Вон сколько я со своей Лялечкой вожусь. И кормить надо, и гулять, и к ветеринару возить. А это денег стоит, между прочим!

— Конечно, надоедает им, и выбрасывают на улицу. Сколько кошек бесхозных только у нашего дома бродит! Запретить надо брать, если ответственности не научены! А то сначала выбрасывают, а потом удивляются, что зверье на людей нападает. А как им не нападать? Дикими же становятся.

— Страшное творится, — немедленно согласилась подруга. — Взрослого человека насмерть загрызли! Мужчину! Всю шею изгрызла! Даже отбиться не смог!

— Ну если большая, то как от нее отобьешься? А если бешеная? Ты с Лялечкой в ту сторону лучше пока вообще не ходи. Лучше рядом с домом.

— Это нормально у вас? — мрачно прокомментировал Никита, когда он и Саша наконец перешли дорогу.

— В первый раз слышу, чтобы здесь нападали собаки, — Александр невольно обернулся на отставших старушек, после чего добавил, — Чаще нападают люди…