Мания
Шрифт:
— О! Привет, Алехандро! Ты вернулся! А загар-то где? — в итоге выдал Степан, наконец соизволивший вытащить наушники и посмотреть туда, где собрались коллеги. В коллективе его негласно прозвали «жирафом» за любовь задавать вопросы после того, как уже раз десять прозвучал ответ.
— Говорят же, на Алтае был! — рассмеялась Карина, хорошенькая рыжеволосая девушка двадцати двух лет.
— Я вам привез кое-что к чаю, — улыбнулся Саша, окинув взглядом всех присутствующих. Черт возьми, все-таки он любил своих коллег! После идиотов-одноклассников, которые долбали его за хорошие оценки, в универе и
— Ну как… — Карина с улыбкой пожала плечами. — Три дня плакали, потом стало пофигу.
— Прямо так и плакали? Даже Галина?
Упоминание начальницы позабавило коллег.
— Галина до сих пор рыдает, — отозвался Степан. — Ей, бедной, к свадьбе надо готовиться, а ты на нее всю работу повесил.
— Вот они, мужчины! — подхватила Татьяна, самая старшая из сотрудниц лаборатории. — Сначала повышение клянчат, а как получат — сбегают и всю работу оставляют нам, женщинам.
— Ладно, сейчас разгрузим вас, тружениц, — Саша окончательно развеселился. Неприятные мысли о родственнике постепенно отступили под натиском веселого женского щебетания, и утро понедельника внезапно сделалось чуть приятнее. — Ну а в целом, что нового?
— О-о-о, нового предостаточно, — многозначительно протянула Татьяна. — Во-первых и в самых интересных, наш прекрасный коллектив пополнился еще на одного сотрудника. — А, во-вторых, и, наверное, в главных, — ее голос прозвучал серьезнее, — девочка новая поступила… И мы тут все дружно обалдеваем с ее анализов. Ну и вообще с той мерзости, что она себе колет. Сколько здесь работаю, ничего подобного не видела… Не понимаю, как она вообще до сих пор жива.
Ну разумеется, они упомянули Никиту, но в этот раз мысли Александра на нем не задержались. Речь снова зашла о новой поступившей, и почему-то при ее упоминании улыбки на лицах коллег мигом поблекли. Обычно его не особо интересовали истории пациентов, так как практически все были идентичными: депрессия, невнимание семьи, плохая компания, «с одного раза ничего не будет…» Но в этот раз услышанное не могло его не удивить.
— Что в составе?
— Вот это и самое интересное… Отвар из сока волчьей ягоды в сочетании с перетертыми в порошок высушенными цветами белладонны и аконита.
— Что за бред? — Саша недоверчиво обвел взглядом коллег, ожидая, что те вот-вот рассмеются.
— Бред, — согласилась Татьяна. — А еще бред, когда локтевые вены похожи на решето, а кровь чистая как у новорожденного младенца.
— Этого не может быть, — Александр отрицательно покачал головой.
— А еще бред, когда на лечение поступает умирающая от истощения анорексичка, но при этом она ест за четверых здоровых мужиков, и за неделю вернула пятнадцать килограммов, — с усмешкой добавил Степан.
— Видел бы ты, какое она тут шоу устроила, — добавила Карина. — Билась в истерике, орала на всю больницу, типа не наркоманка, типа это ее лекарства, и, если мы не вернем их, случится нечто ужасное.
— Она точно колет именно это? — усомнился Саша. — Может…
— Может, все кругом дураки, и только один Александр умный и озадачился этим вопросом, — раздраженный голос Галины прозвучал так резко, что все присутствующие моментально замолкли и посмотрели на стоявшую в дверях начальницу.
— Рабочий день сегодня отменили? Можно просто стоять и чесать языками?
На этом разговор прервался, и до обеда все сотрудники лаборатории погрузились в выполнение своих обязанностей. А Александру и подавно хватало работы: за время отпуска накопилось немало дел. Вот только мысли упрямо возвращались к утреннему разговору, а точнее, к странному незнакомому веществу, которым кололась новая поступившая. То, что она применяла его, подтверждали анализы, полученные с использованного шприца, который ненароком раздавил нашедший ее мужчина.
Ближе к полудню коллеги заторопились на обед, но Саша по своему обыкновению отказался присоединиться. Он предпочитал есть два раза в день — утром и вечером, так как полуденный прием пищи вызывал у него сонливость и мешал работать. Вместо еды он предпочитал провести этот час за прогулкой, или как сейчас, за изучением анализов странной наркоманки.
«Бред!» — в который раз подумал он, просматривая данные. Безупречный анализ крови казался какой-то сюрреалистической ошибкой или чьей-то идиотской шуткой. Казалось, что кто-то попросту залезал сюда каждую ночь, чтобы веселья ради подменить результаты и затем от души похохотать над растерянными лицами сотрудников.
Однако состав «наркотика» и анализы крови было далеко не единственным, что поразило Александра. Двадцатидвухлетняя девушка поступила сюда с весом в тридцать восемь килограммов при росте сто семьдесят четыре сантиметра, и спустя неделю пребывания здесь набрала семнадцать килограммов. И это еще не все. С каждым днем кожа в центре ее ладоней все больше краснела и шелушилась, в то время как поступила она в клинику без этого симптома.
— Что за хрень? — еле слышно произнес Александр, поднимаясь с места. Обычно ему было плевать, как выглядит пациент, но сейчас он попросту не мог оставаться в лаборатории — хотелось лично увидеть это странное создание.
Погруженный в свои мысли, Саша покинул лабораторный сектор и направился на верхние этажи, где размещались пациенты. Он не откликнулся, когда его ласково поприветствовала Гульзамина, их добродушная уборщица, не обратил внимания на плачущую в коридоре женщину, видимо, посетительницу — единственное, что смогло вырвать его из размышлений, был мужской голос, который стремительно ворвался в сознание удивленным:
— Саш, это ты?
Александр резко остановился и задержал рассеянный взгляд на высоком плечистом блондине, облаченном в форму санитара. А затем до него дошло, кто сейчас стоит перед ним в компании старшей медсестры, Юли.
— Никита? — неуверенно спросил Александр, всматриваясь в знакомые черты лица. Чуть насмешливые серые глаза, ироничная ухмылка на губах. Да, это был он — тот самый родственник, о существовании которого Саша успешно не вспоминал несколько лет и дальше бы не помнил, если бы не старания матери.
— Ну привет, братишка! — Никита широко улыбнулся, после чего порывисто обнял вконец растерявшегося Александра. — Так рад тебя видеть!
— Привет, привет, — с деланным дружелюбием отозвался Саша, обнимая его в ответ. — Ну как ты тут?