Шрифт:
Иванова любовь
Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно, а если умрет, то принесет много плода.
Каждое утро Галина несла на спине Петьку в школу. Родился Петя, как казалось, нормальным ребенком. Правда, долго не ходил. Первые шаги сделал, когда ему было около четырех лет. А где-то к семи годам стал передвигаться на четвереньках. Сколько Галина ни билась, выпрямиться не мог, а если мама слишком донимала,
Никакой надежды врачи не давали, только говорили: эта болезнь развивается при плохих бытовых условиях и от недоедания. Соседка Галины Катерина категорически заявила: бытовые условия в деревне у всех одинаковые, а Петькина болезнь – это грех, что даром не прошел. Вот теперь Гальке и приходится таскать его на спине. Катерина считала: если Петька родился без отца, значит, во грехе!
Галина молчала. Судьбе она покорилась давно, но греха за собой не чувствовала.
Некрасивая она была. Костистая, нескладная, в селе ее прозвали Коромыслом. Большой нос в форме сливы никак не украшал лица. Вокруг рта у Галины довольно рано образовались горькие складки. Глядя на них, трудно было представить улыбку на ее лице. Не ждала Галька для себя пары в этой жизни. Кому она такая приглянется?
Ее Петька – дитя войны. В то время через их село немцы гнали пленных, наших, советских. Остановились на двое суток, чтобы жители села подкормили изголодавшихся людей – у немцев было плохо с провизией. Распределили всех по хатам, конечно, с охраной. У Галины оказались на постое немец с двумя нашими пленными. Удостоверившись, что у хозяйки в доме ничего нет, кроме ведра картошки, немец ненадолго отлучился, а вернулся с куском сала и каской, наполненной яйцами.
Вечером Галина их накормила. Всех. Тайком от немца поливала жиром картошку пленников, потом втихаря подкладывала в тарелки шкварки.
А ночью она не помнит, кто к кому подошел: то ли он к ней, то ли она к нему… К утру она знала, что его зовут Алексей. Алеша, ее Алеша… Родом он с Урала. Есть там такой поселок со смешным названием – Пичугино, маленький поселок, почти такой, как их село… А больше ни о чем не говорили. Ни к чему было.
Так что ее Петька – Алексеевич. А фамилия, как и у Галины, Коломиец. И никакого греха нету, как и нету отца. Наверное, его убили. А может, и нет. Петьке она сказала, что его отец погиб на фронте. Один только раз сказала. Больше разговора с сыном на эту тему не было.
В селе Галька числилась в бедняках. Кроме кур с петухом, ничего не было. Ну, и еще огород. Но даже с этим малым хозяйством она еле-еле управлялась. Ведь Петьку на спине надо было отнести в школу и обратно. И так каждый день. Предлагали Галине получать в школе домашнее задание, и пусть парень дома занимается – матери будет легче. Но Галина встала стеной: ее Петька будет учиться как все – в школе! Ведь занимался мальчик хорошо, особенно успешен был в математике и алгебре!
Храня в голове высказывания врачей насчет недоедания, Галина решила купить козу. Она была уверена, что Петька станет пить козье молоко и выздоровеет. То ли слышала где о целебности молока, то ли сама придумала.
В селе люди, которые держали коз, были предметом насмешек. Зажиточные хозяева, как правило, держали коров. Тем не менее козу Галька купила. Пришлось, правда, расстаться с единственной ценной (по представлению Галины) вещью, которая досталась ей от
Поначалу Петька был против. Боялся, что над ним будут в школе смеяться. Чего доброго, еще «козлом» прозовут! Но, к счастью, все обошлось. Коза Монька была миролюбивым существом, всем пришлась по душе, и даже соседка Катерина иногда, чтобы не пропадать добру, бросала Моне через забор свекольные очистки.
Петька становился тяжелее, а Галина все больше уставала. Особенно трудно было осенью, когда начинались дожди и дороги заливало водой.
Если раньше Галина ничего не боялась – ей просто было некогда, – то в последнее время она панически страшилась заболеть. Ведь тогда Петька будет обречен! Кто его отнесет в школу, а потом обратно домой? Он ведь до сих пор так на четвереньках и передвигался. Оставить сына без учебы Галина даже в мыслях не допускала! В мечтах она видела Петьку здоровым, стройным, с образованием и… с профессией.
В тот год осень была дождливой, а потом внезапно взялись заморозки. В гололед Галина привязывала к подошвам сапог тряпки, чтобы меньше скользило. Случалось, они с Петькой падали, потом долго поднимались: без табуретки взять Петьку на спину было непросто. Один раз не выдержала, заплакала, но стал плакать и Петька… Они тогда не дошли до школы, вернулись обратно. Больше она никогда не позволяла себе плакать.
Однажды вечером Галина с Петькой возвращались из школы. Перед домом во всю ширину дороги образовалась огромная, подернутая льдом лужа. Галина про нее помнила, и они благополучно миновали каверзное место, но вдруг услышали непонятные звуки, доносящиеся с середины лужи. В сумерках всего не разглядишь, и Галина, обернувшись назад, крикнула на всякий случай: «Кто там?» Послышалось какое-то барахтанье, потом невнятный голос:
– Помогите, не могу подняться!
По голосу Галина не определила, кто это был, но поняла: человек нетрезвый и, видимо, промокший. А на дворе – мороз, к ночи он усиливался. Зная, что с Петькой на спине она помочь не сможет, крикнула:
– Подожди немножко, я сейчас ребенка отнесу и вернусь!
Галина чуть ли не бегом поспешила к дому. Потом, оставив в хате Петьку, сняв с сапог тряпки, вернулась обратно. Потерпевший продолжал бултыхаться в воде, но подняться самостоятельно на ноги не мог – был сильно пьян. Подойдя ближе, Галина узнала Ваньку-Микробу, местного алкаша. В том месте, где он ворочался, лед под ним провалился, хлюпала черная жижа, и Микроба весь с головы до ног ею вымазался. Осторожно ступая, чтобы не набрать воды в сапоги, женщина, подойдя совсем близко к потерпевшему, взяла его за руку и стала дергать, пытаясь поднять.
Спасение продолжалось долго. Хоть Ванька-Микроба не был крупным мужчиной, но пьяного, да еще в промокшей одежде Галина поднять не могла. Поэтому так лежащего и волокла по замерзшей земле, часто останавливаясь для передышек. Когда опомнилась, обнаружила, что, видимо, по привычке притащила трофей под дверь собственного дома. В сарае дурным голосом кричала Моня, требуя, чтобы ее подоили. Стемнело, под ногами похрустывал лед – ночью подморозило.
На Микробе одежда задубела, зубы от холода выбивали дробь. Но подняться на ноги все равно не получалось. Хмель из его головы выветрился, он понимал: если эта женщина ему сейчас не поможет, до утра он замерзнет. Микроба, судорожно вспоминая деликатные слова (их он когда-то нашептывал своим бабам), торопливо выговорил: