Манька-принцесса (сборник)
Шрифт:
Голодку хотелось еще выпить, тем более что его Наталка сегодня заночует у сестры, как же не использовать такой момент? Поэтому Колька, зная, что именно действует на Микробу безотказно, торжественно провозгласил:
– Выпьем за Галюню, которая спасла тебя от смерти!
Ванька с готовностью бухнулся на стул, беспрекословно поднял рюмку и медленно выпил.
В тот вечер они пили много и почему-то в разных местах. Так, по крайней мере, казалось уже позже Микробе. По-видимому, к дому его подвели, и он сразу свалился.
В постели произошел с Микробой неприятный казус. Как он позже всем объяснил, что только лишь по ошибке использовал собственные штаны не по назначению. Ну и, конечно, еще в силу слабости духа, в чем душевно раскаивается.
Когда Галька, зажав пальцами нос, попыталась растормошить Микробу, чтобы убрать последствия его «ошибки», Ванька по-военному, как всегда после второй рюмки, рапортовал:
– В чем дело, Галя?.. Не может быть, Галя! – потом после некоторых манипуляций под одеялом Микроба совсем не по-армейски в панике прошептал: – Так точно, Галя, есть…
Где-то через неделю история, обросшая анекдотическими подробностями, передавалась из уст в уста по всему поселку. Для Петьки, который и до этого не жаловал Микробу, происшествие стало последней каплей. Больше он не хотел иметь никакого отношения к этому пьянице и матери так сказал.
К тому времени Петька совсем выпрямился, ходил без палки. Все увидели, что он рослый широкоплечий парень с симпатичным лицом. Окончив среднюю школу на «отлично», он поступил на бухгалтерское отделение в техникум, который находился в областном городе.
Ванька-Микроба, после того срамного случая изгнанный Петькой окончательно, жил в своей хате. Пока держался – не пил. Галина тайком от сына носила Ваньке в кастрюльке целебные борщи.
В день отъезда Петьки на учебу Микроба выпросил авансом в счет будущей работы у хозяев большой кусок сала и принес Галине. Как назло, первым его увидел Петька. Загородив собой входную дверь, парень жестким тоном сказал:
– Нечего вам здесь делать! Не позорьте нас, уходите! И маму не беспокойте, она теперь одна. Я уезжаю, но наведываться буду каждую неделю!
Микроба подобострастно закивал головой и с готовностью подхватил слова Петьки:
– Да, Петрусь, я знаю, что ты уезжаешь! Я поэтому и пришел!
Вдруг он подумал, что Петька может не взять от него сало. Оно, завернутое в тряпку, лежало в ведре, поэтому просительно добавил:
– Я уйду, ты только передай маме ее ведро, оно было у меня! – Поставил ношу на скамейку и поспешно ушел…
Галине тогда очень помогло это подношение Ваньки. Нечего ей было дать сыну в дорогу, а сало в то голодное время было залогом благосостояния.
Через какое-то время после отъезда Петьки Микроба вновь возвратился к Галине. Следили только, чтобы перед каникулами Ванька вовремя уходил в свой дом. Хотя Петьке в первый же день доносили, что в его отсутствие Микроба
– Петя, сынок! А кто же будет чинить сарай, забор? Да и крышу на хате надо ремонтировать… Я уже сама не могу, здоровья нету. А Иван ведь все делает!
Потом, помолчав, униженно заглядывая Петьке в глаза, заканчивала:
– Он не такой уж плохой, правда…
Петька презрительно хмыкал, обрывал неприятный для него разговор и спешил на свидание. Вот уже полтора года, как он встречается с Маней Широковой. Ее имя было – Мария, но сельчане за мягкий нрав и сердобольность любовно называли ее Маней. Хотя Маня была на три года старше Петьки, тем не менее пришлись они друг другу по душе. Ждали окончания его учебы, чтобы пожениться.
Ванька-Микроба со своей Галюней, да и все соседи привыкли к такому распорядку: когда Петька в отъезде – они вместе, а перед прибытием сына Галька отсылала Микробу в его хату.
Между тем Петька окончил учебу и получил направление. Работать предстояло бухгалтером в отдаленном районе области. Маня собиралась переезжать на новое место. Они стали мужем и женой тихо, без шумной свадьбы, полгода назад зарегистрировав брак в сельсовете. Мог бы, конечно, Петька попроситься в свой район, и ему бы пошли навстречу, учитывая его инвалидность, но, здраво рассудив, сам не захотел. Здесь он еще долгое время был бы «Петькой», а что еще хуже, его имя ассоциировалось с Ванькой-Микробой. Если кто не понимал, что за Петька такой, объясняли: его еще Микроба на спине в школу носил… На новом же месте жительства его уже называли Петром Алексеевичем! А к матери будет наведываться, оправдывался перед собой Петр Алексеевич. Супруга Маня поддерживала мужа во всем, даже если думала по-другому.
Поначалу Петька довольно часто проведывал мать. Для Галины более радостного праздника, чем приезд сына, не было. Всякий раз она угадывала день приезда Петьки: перво-наперво отсылала Микробу, чтобы не мозолил Петеньке глаза, потом убиралась во дворе, в хате. Козу Моню тоже приводила в порядок: начесывала щеткой бока, мыла с детским мылом вымя. Вдруг сынок захочет молочка попить?.. И вот заходит ее осуществившаяся мечта в дом: Петенька, высокий, красивый и такой важный – Петр Алексеевич! И всегда с гостинцами.
Долго никогда не гостил, на второй день уезжал – работа. Оставлял Галине немножко денег, она их в тот же день тратила в сельском магазине. Покупала мужскую рубашку или теплый шарф и к возвращению Микробы преподносила ему как подарок от Петьки: он якобы просил передать Ивану. Ванька знал, что вещи куплены Галькой в магазине, но делал вид, что верит, и благодарил Петю. Потом Петькины визиты прекратились. Манины родственники сообщили: у молодых родилась девочка. Иногда Гальке приходил по почте денежный перевод от сына. Суммы были незначительные, тем не менее Галине доставляли радость неимоверную. Когда Маня родила второго ребенка, переводы прекратились.