Ману и Ракель
Шрифт:
– Но, доченька…
– Это не обсуждается. Я сейчас должна немедленно ехать на работу, но мы поговорим обо всём вечером, хорошо? А пока, ради бога, посиди с Флэшем дома и никуда не выходи.
Всю дорогу на работу я думаю о Лоли и о том, что я с ней сделаю, когда увижу. Мне вдвойне больно и обидно от осознания того, что подлый удар в спину нанёс не посторонний человек, а моя ближайшая подруга. И от этой мысли мир вокруг меня будто бы заволакивает плотным туманом предательства.
Когда я захожу в помещение редакции, взгляды присутствующих прилипают
У Лоли посетительница, но меня это не останавливает.
– Как ты могла?
– кричу я с порога.
– Как ты могла поступить так низко?
Женщина, которая сидит в кресле перед Лоли, даже не поворачивает головы, зато моя подруга сразу же подскакивает, как ошпаренная:
– Это была не я. Кто-то другой приходил к твоей маме, Ракель!
Я не верю ей. Меня всю трясёт от её жалких оправданий. И когда я уже хочу высказать моей так называемой подруге всё, что я о ней думаю, женщина в кресле поднимается и поворачивается ко мне лицом.
Это Кончита!
– Я предупреждала Мануэля, что вы способны принести ему кучу проблем в ближайшем будущем, но вам хватило всего пару дней, чтобы сделать это, - назидательно - издевательским тоном говорит «цербер в юбке», ехидно улыбаясь.
– Конечно, вам сильно помогла в этом ваша простодушная мать, которая преподнесла репортерам такие желанные для них провокационные фотографии, словно на блюдечке. К счастью, эти снимки уже у меня. Вот они, на этой флешке.
– Дайте их мне, - раздражённо говорю я Кончите, протягивая руку.
«Цербер в юбке», улыбаясь, смотрит на меня, и я понимаю, что флешку она отдавать не намерена. Мне не известно, какую игру затеяла Кончита, но играть в неё я точно не буду.
– Давайте сюда эту проклятую флешку, если не хотите, чтобы я начала здесь третью мировую войну.
Ноль эмоций. Похоже, Кончита всерьёз намерена поиграть с огнём. Что ж, сейчас она получит от меня сполна. По части скандалов я могу смело считаться профи, так что Кончита очень скоро пожалеет, что связалась со мной. Набрав в лёгкие побольше воздуха, я делаю шаг вперед, и шоу имени Ракель начинается.
Наверняка, кабинет Лоли видел много скандалов, но подобного разноса, вероятнее всего, никогда. Не стесняясь в выражениях, я ору на Кончиту, а она в ответ кричит на меня. По - началу, Лоли пытается образумить нас обеих, но очень скоро и она срывается на крик. Начинается хаос.
Я кричу.
Кончита вопит.
Лоли не отстаёт от нас и тоже орёт не своим голосом.
У меня уже чешутся руки заняться рукоприкладством для большей убедительности своих доводов, но в самый разгар бушующего в кабинете тайфуна открывается дверь, и раздаётся изумлённый голос:
– Что здесь творится?!
Повернув голову, я вижу Мануэля в роскошном костюме. Позади него столпились, наверное, все сотрудники редакции. На их лицах изумление и восторг, а в руках - мобильники.
«Блин, блин, какая же неловкая ситуация!»
Ману
– Пожалуйста, дайте сюда флешку.
На этот раз Кончита не упирается. Ману берёт меня за руку:
– Пойдём отсюда.
Я согласно киваю головой и уже делаю шаг в сторону двери, но робкий оклик Лоли заставляет меня замереть. Моя подруга несмело подходит сбоку, и, заглядывая в глаза, шепчет:
– Поверь, это была не я. Ты же знаешь, что я бы никогда так не поступила с тобой.
От её слов в моей душе расцветает цветок счастья.
«О, Лоли! Ты всё та же, моя милая Лоли!»
Подавшись вперед, я пожимаю руку моей подруге и вижу слёзы в её глазах. Момент настолько эмоциональный, что я сама едва не плачу. От ручья солёных слёз меня спасает Ману. Развернув к себе, он нежно целует меня на глаза у всех. Вздох изумления прокатывается по редакции, а затем нам все аплодируют.
Спустя пару минут, когда мы уже входим в лифт, Ману вручает мне флешку и говорит:
– Поговори со своей матерью. Объясни ей, что нельзя быть настолько доверчивой и безответственной!
– Но, Ману…
– Ты тоже хороша! Устроила грандиозный скандал в редакции! Я не сомневаюсь, что уже сейчас твои коллеги строчат статьи об этом. С подтверждающими фотографиями, конечно.
Понурив голову, я изучаю пол лифта. Ману прав, как я могла вести себя так глупо?
– Мне пришлось согласиться обменять фотографии организованного тобой скандала на снимок нашего поцелуя. Так что, будь готова, раскрыв завтра свой журнал, увидеть фотографию, где мы целуемся посреди твоей редакции. Я уже дал письменное согласие на её публикацию.
– Что?! Но почему?!
Открывается дверь лифта. Ману выходит первым, на ходу бросая мне с горечью в голосе:
– Ракель, здесь ничего не делается бесплатно. За всё нужно платить. Разве ты не знаешь об этом?! Ты же журналист!
Мануэль уходит, а я так и продолжаю стоять в кабинке лифта. Он прав. Я совсем не думала головой и, в конце концов, наломала дров. Как же можно быть такой дурой?
Когда дверь лифта закрывается, я чувствую, что вот - вот заплачу от злости на себя.
Глава 26.
Спустя пару часов, мы с Мануэлем сидим на удобном диванчике в моей гостиной. Между нами уже практически полная идиллия, а произошедшие в редакции события позабыты. И пусть сегодня Ману хорошенько пожурил меня за некоторые глупые поступки, его злость в прошлом. Сейчас он само спокойствие и рассудительность. Мы сидим, держась за руки, и мне кажется, будто бы нам снова по четырнадцать лет. Между нами лежит Флэш, которого я забрала у мамы по дороге домой, и тихонько посапывает во сне. Ману что-то говорит мне, а я смотрю в его глаза и утопаю в их сиянии. Мне так хорошо, что я мечтаю, чтобы этот миг длился вечно. Но, увы, это желание неосуществимо.