Ману
Шрифт:
Чудовищные послы Йамы появлялись регулярно. Своими мощными титаническими зубами и когтями они рвали его плоть, умывались кровью и снова скрывались во тьме. И чем громче он кричал, тем яростнее были их удары. Но молча выдерживать эту адскую боль у Ману не было сил.
Время словно остановилось. Едва раны заживали, послы приходили вновь. И, казалось, что это продолжается вечно.
Вскоре Ману стал слышать крики других грешных душ. Спустя ещё какое-то время его начали преследовать крики убитых им англичан. Но самым тяжелым были вспышки воспоминаний погребального костра
Глядя на свои отрастающие волосы, бороду, лохмотья, в которые превращалась одежда, он лишь мог предполагать, что шли годы. Долгие годы в плену собственных грехов и нескончаемых наказаний.
И вот однажды, когда он уже ждал, что вот-вот придут послы, его тело сковало одной цепкой судорогой так, что даже мелкие сосуды выступили из-под кожи, а большие вены вздулись огромными волдырями.
– Что это?
– едва вымолвил он.
– Твой первый переход в мир людей, - возгласила Мохини.
Внезапная легкость накрыла тело Ману. Он посмотрел на свои руки и пришел в ужас. Они стали превращаться в песок. Сначала рассыпались пальцы, затем кисти, и вот не стало локтей. Ману выпрямился и посмотрел перед собой. Впервые он не замечал боли, потому что она была не настолько яркой, как та, что доставляли послы.
1667 год. Внезапный порывистый вихрь пыли и листьев закружил в воздухе, сгущаясь в однородную темную массу, и в считанные секунды превратившись в мужской силуэт.
Ветер стих, и посреди дороги возник Ману. Яркая вспышка солнечного света сразу ударила в глаза и сбила его с ног. Он зажмурился и попытался подняться, но дрожащее атрофированное тело не слушалось.
– Ты не сможешь встать, - обреченно сказала Мохини.
– Ты слишком слаб. Земное притяжение отличается от того, что царит в загробном мире. Тебе снова придется научиться ходить, говорить, есть. И без моей помощи ты не справишься, потому что должен выполнить главное - поручение Йамы. Я перенесла тебя на окраину Лондона. Меньше всего сейчас ты хочешь видеть англичан. Но таковым было решение богов.
Ману открыл рот, но не смог сказать ни слова, лишь что-то бессвязно промычал.
– Даже не пытайся. Ты же не думал, что эти сорок пять дней даны тебе, как отпуск? В этом многолюдном городе ты должен найти хранителя тридцатой части золота. Вернешь его Йаме, выкупишь первую душу. И я готова помочь.
Ману глухо кашлянул и отрицательно помотал головой, отползая на окраину дороги.
– Ты ещё вызовешь меня, - уверенно заявила Мохини.
– Ведь время ограничено!
Она испарилась, а на горизонте показалась не предвещающего ничего доброго карета.
Средневековая Европа. Ману сочли безумным преступником и прилюдно четвертовали через несколько дней, когда он едва ли научился ходить и издавать какие-то звуки, похожие на обрывки фраз. Мохини снова вернула его к жизни, и тогда он решился принять её помощь, оказавшись в полном тупике.
Сорок
Вернувшись в царство владыки преисподней, и снова погрузившись в ужасное существование, Ману решительно настроился выполнить все поручения Йамы. Искупить каждый грех. Освободить себя. Но впереди были долгие десятилетия, насыщенные кровавыми терзаниями ненасытных послов. Они возвращались вновь и вновь. Боль не утихала. Слышимые крики стали неотъемлемой частью наказания.
Продержавшись следующие двенадцать лет, Ману уже четко нацелился в дальнейшем ценить те полтора месяца, что предназначались ему судом.
Каждый раз ему приходилось не только вспоминать основные человеческие азы, но и привыкать к новому прогрессирующему миру.
Его первые приходы были наполнены эгоизмом и достижением лишь собственной цели. Осознание того, что он может помогать немощным и обделенным людям, пришло постепенно, примерно, когда он собрал треть золота.
Ману и Мохини начали воровать у богатых и помогать бедным. Это стало менять его. Ощущение радости от принесенного кому-то кусочка счастья уничтожало ту жестокость, которой было наполнено его сердце. Он начинал находить гармонию с самим собой.
После того, как он собрал ещё треть, Ману стал открывать в себе новые способности. Его тело обретало нечеловеческую силу, скорость. А хранителей золота он мог чувствовать без помощи Мохини. Эти люди словно находились под меткой. Все - от директоров музеев до обычных коллекционеров.
Возвращаясь в мир людей снова и снова, Ману уже научился вести себя спокойно. Собирая в себе последние силы, он делал первые шаги, произносил слова, учился самому простому - пережевыванию пищи. Если раньше на это уходили две-три недели, то потом он стал восстанавливаться за неделю. Он умело находил подход к людям, придумывал о себе новые легенды, заводил друзей, и осознал, насколько ценна каждая земная минута. Те счастливые дни, что доводилось ему жить на земле, он обогащал всеми развлечениями, какие только можно себе позволить.
И вот настал тот долгожданный день! Триста шестьдесят лет адских мук прекратились. Души англичан выкуплены. Ману осталось найти последнее сокровище - тот самый золотой перстень с изумрудом, который привел его к греху. Вернув его Йаме, Ману обретет свободу. Его радости не было предела! Отслужив двадцать девять раз, скормив послам Йамы тонны своего бессмертного тела, он был уверен, что тридцатый окажется самым легким.
2015 год. Ману появился на окраине Чикаго. За четыре дня ему удалось встать на ноги. Речь ещё была бессвязной, а новая реальность немного пугала. Однако огромное желание поскорее избавить себя от оков рабства взяло верх. Он вышел в городской парк, и тут же был задержан полицией. Именно фото этого задержания позже обнаружила в базе данных Хана.