Манул
Шрифт:
— Кто это тебя так? — Май моментально сменил гнев на милость.
— Вот ради этого я и пришёл сюда. — Икар нагнулся, поднимая плащ. — Май, мне нужна твоя помощь. В городе орудует гуль. Он уже уничтожил около четырёх дюжин охотников. Даже я не смог его одолеть.
— И что? Какое это имеет отношение ко мне? — Май презрительно скривился. Даже упоминание об охотниках вызвало в его душе протест.
— Гуль это господин Ульс, Май. Неужели не желаешь отомстить? — пропел сладко Икар, глядя внимательно на своего собеседника.
Май
— Нет, не желаю, — ответил оборотень. — Уходи, Шлында. Укрощение гулей — работа для охотников. Пусть докажут делом свою полезность.
Икар растерянно захлопал глазами. Он явно ожидал совсем другого ответа.
— Май, он ведь не остановится в своих убийствах! — воскликнул саф.
— Плевать. Дела людские оборотней не касаются. Я не настроен рисковать своей шкурой в такой сомнительной авантюре. Мне дорога моя жизнь пока что…
Икар побледнел, зло, скрипнув зубами.
— Умно говоришь, Май. Хитро мыслишь. Да вот только смотри, как бы ты не перехитрил сам себя, — после недолгого молчания прошептал Шлында. — Я ещё приду. Подумай, как следует над моим предложением…
С этими словами Икар молча вышел прочь.
========== Глава 49 Манул отправляется на прогулку ==========
После ухода Икара в апартаментах Солохи воцарилось напряженное молчание, прерываемое только монотонными каплями дождя, тарабанившими в окно. Наконец, не выдержав затянувшуюся паузу, слово взяла сама девушка:
— Май, скажи, разве господин Ульс мог стать гулем? Как это вообще возможно?
— В этом мире нет ничего невозможно, Солоха. Есть запретные техники, позволяющие «выпускать наружу внутренних демонов», — Май поднялся с кровати, разминая затекшую шею. — В любом случае, тебе не следует зацикливать на этом свое внимание. Помни — тебя ждет поступление в пансион. Сколько там уже дней прошло, кстати?
Оборотень уверенно подошел к окну, выглядывая во двор. О чем он в тот момент думал, оставалось только гадать.
— Выпускать на волю внутренних демонов? Это вообще как? — Солоха и не думала менять тему для разговора. — Превращать людей в монстров? Но это же явная магия! Хочешь сказать, что в городе орудует какой-то сильный маг?
— Я же просил не забивать себе этим голову, — проворчал манул, не оборачиваясь. — Я не собираюсь заморачиваться этим вопросом. И тебе не советую. Думай лучше о поступлении.
— Но это же господин Ульс! Разве ты не хочешь…
— Нет, не хочу, — перебил девушку оборотень. — Я настроен отомстить только одному человеку в этом городе. И не намерен без особой причины вступать в перепалку с другими подлецами. На то есть цех и городская стража. Пусть работают, это их обязанность.
— Но ведь…
— До людей мне нет дела, — манул обернулся, гневно блеснув золотом
Высказавшись, оборотень неспешно вышел, тихонько прикрыв за собой дверь.
— Вот же, — пробормотала Солоха, оборачиваясь ему в след. — Лечебная сила щелбанов в действии…
— Солоха, я пойду… Меня клиенты ждут, — вовкулака тихо отошел к двери. — Не злись на манула. Он ведь всегда был сам себе на уме…
Лан поспешил тихо удалиться. Спустившись вниз, он столкнулся с хозяином таверны.
— Ах, вот ты где ходишь! — напустился мужчина на оборотня, схватив того под руку и потащив вниз. — Куда же это ты намылился посреди смены, а? У нас тут народу набежало… Иди, обслужи.
С этими словами он втолкнул Лана за стойку, побежав на кухню.
Оглядевшись, оборотень и сам заметил, что за время их беседы с Икаром народу заметно прибавилось. Все завсегдатаи о чем-то возбужденно переговаривались, что-то обсуждали.
— О, дружище, не нальешь чего погарячее? — обратился к вовкулаке какой-то дедок, хитро прищуриваясь. — На улице холод собачий. Замерз так, что ног своих не чувствую.
— Конечно, сейчас, — оборотень кивнул, удаляясь в подсобку. Вернулся он уже с подносом горячего сбитня. Почему-то после посещения Икара он более ни о чем другом не подумал.
— Эй, это что такое, а? — дедок аж привстал от возмущения. Его брови смешно поползли вверх, в глазах же зажглась неподдельная обида. — Я ж тебя что просил, олух ты бестолковый! — Дедок решительно отодвинул чашку со сбитнем. — Перцовку неси мне, и живо! — распорядился он властно.
— Простите, — виновато ссутулившись, пробормотал оборотень. — Я подумал, что в вашем возрасте пить уже вредно…
— Думал он, — дедок покраснел смущенно. — Иди, давай, не томи душу.
Вовкулака, пожав плечами, удалился. А вернувшись с заказом, обнаружил у стойки не только дедка, но и уже знакомую ему аристократку из рода де Клясси. Юная Ариса неуверенно оглядывалась, словно бы выискивала кого-то, не обращая внимания даже на дедка.
— Ваш заказ, — буркнул Лан, выставляя перед дедом чарки и бутыль с настойкой.
— Вот это другое дело… — довольно крякнул дедок.
— Лан? Это вы? — заметила вовкулаку и аристократка, недоуменно приподняв брови.
— Госпожа Ариса? Рад видеть вас в добром здравии, — механически отрапортовал вовкулака, смущенно отводя взгляд. И что только этой светской дамочке тут понадобилось?
— Ты что работаешь тут? — недоумению де Клясси не было предела. — Но зачем? Твоя госпожа об этом знает?
Лан промолчал, не зная, что и ответить. Лгать было бессмысленно, говорить правду — тем более.
— Ох, и крепкая настоечка! Хорошо пошла, — вмешался в их диалог дедок, вытирая рукавом губы. — Ох, вот чего бы в мире не происходило, а вкус хорошей горилки всегда будет неизменным!