Манул
Шрифт:
— Не-ет!!! — только и смогла закричать Солоха, кидаясь на охотника и… натыкаясь на неизменную решетку. Проморгавшись, она встретилась с выжидающим взглядом Клариссы.
— Что это значит? — прошептала тихо она.
— Лишь то, что теперь в этом мире тебя более ничего не держит, — хохотнула ведьма, уходя прочь.
***
Утро стремительно оттесняло ночь, выгоняя тьму с улиц Белграда. Обнажило оно и крадущихся по переулкам неизвестных, что в рассветный тихий час смотрелись настораживающе. Всего подозрительных личностей было трое. Все как на подбор высокие и жилистые, с загорелой, бронзового оттенка кожей, и пепельными седыми волосами — они
Икар осмотрелся. Бездумно в лагерь врага он идти не стал, раздумывая как обойти защиту на воротах и заборе. В том, что обороняться слуги Ирриила умели Икар знал не понаслышке — сам видел, как всполошились охотники, когда кто-то проник в их сад этой ночью. А потому Икару требовалось время, дабы придумать надёжный план.
Скаф вздохнул, услышав какой-то шум с той стороны забора. Обернувшись, он увидел пару послушников, тащивших куда-то громадный, окровавленный мешок, из которого по земле волочился длинный кошачий хвост.
Выругавшись, Икар сделал своим напарник знак следить, и без особых усилий перепрыгнул через ограду, приземлившись прямо перед лицами послушников. Те испуганно вскрикнули, тут же роняя тело. Мешок с глухим стуком упал под ноги Икара. Скаф же махнул рукой, следя за тем, как стремительно появились его люди. Один, приземлившись, моментально снес голову одному юноше, второй — быстро скрутил второго.
— Уходим, — прошептал скаф, подхватывая мешок, шепча кованной ограде пару слов на неизвестном, шипящем языке. Кивнув его спутники мгновенно скрылись с глаз, исчезая в предрассветном тумане.
— Кошак, потерпи ещё немного, — буркнул Икар, перепрыгивая обратно на улицу. — Смерть — это лишь начало пути, верно? Ты мне знатно задолжал, и отпускать тебя я пока не намерен.
Усмехнувшись своим мыслям Икар понеся прочь, унося с собой бездыханное тело манула.
========== Глава 55 Манул прощается с родиной ==========
Почему-то бытовало в народе утверждение, что тёмные ритуалы проводить следует при полной луне, ну, или, наоборот — в самую темную, безлунную ночь. И обязательно в полночь. Однако действительность сильно отличалась от человеческих забобонов. И сколь бы это смешно не звучало — лучшим временем для запретного колдовства было утро. Именно в тот час, когда Чернобог уже был не властен над миром, а его брат все ещё заступал на свой пост, стояли без надзора врата в мир мертвых. От того и отворить их было не в пример легче.
— Икар, ты уверен, что все удастся? — спросил главаря обычно молчаливый помощник. Сегодня он действительно был чересчур многословным, заставив Шлынду невольно задуматься о его здоровье.
— До суток душа блуждает по самой грани. Тело ещё не остыло, мы сможем вернуть его душу, — ответил он, осторожно укладывая на землю мешок. Развязав узел, скаф вытащил тело, разрывая на груди оборотня рубаху.
От вида запекшейся крови, Икара перекосило. Охотники в цехе отлично знали свою работу и умели убивать с одного удара. Рассмотрев рану скаф заключил, что даже ему будет тяжеловато залечить подобное. Впрочем, Шлында от задуманного
Цыкнув, он склонился к ране, и, вынув из ножен кинжал, резанул себя по руке, роняя тягучие чёрные капли на грудь оборотня.
Правду молил народ, говоря о сверхъестественном происхождении скафов. Действительно текла в их жилах демоническая кровь, дарующая смерть… И исцеление. Не каждый знал, в чем заключалось истинное проклятье скафа, и что служило основой их безумию. Обладая разрушительной силой, истинный чистокровный скаф хранил в себе и дар созидания. Вечный конфликт противоборствующих начал и приводил носителей проклятой крови к безумию…
Раньше Икар ненавидел свою кровь. Теперь же порадовался своей силе, следя, как быстро затягиваются раны на теле соперника
— Жертва готова? — спросил он, оборачиваясь.
Помощники как раз заканчивали чертить пентаграмму на земле и на коже все еще бессознательного послушника, которого удалось утащить вместе с оборотнем.
— Да. Мы можем начинать, — наконец буркнул один из них.
— Хорошо. Ложи их, — приказал Икар, отходя.
Помощник дал знак верным теням и те быстро выполнили приказ, расположив друг напротив друга оборотня и подозрительно затихшего послушника из цеха.
Икар прошелся вокруг них, проверяя верность нанесенных рун. Оказавшись довольным результатом, скаф отступил. Вновь пошло в ход лезвие. И первая капля упала на землю, активируя руны. Рисунок потемнел, напитавшись силой. Словно бы из ниоткуда поднялся ветер, унося с дороги всю пыль и сор. Помощники Икара тут же отступили, рассыпавшись по периметру.
— Тонка та грань, что разделяет наши миры! Велика та жертва, что служит нам ключом. Я — Икар, в народе прозванный Шлындой, желаю отворить врата в Вечность! — с этими словами наемник без раздумий занес кинжал над телом послушника. Малец вскрикнул, руны побагровели, впитывая кровь, а в воздухе похолодало. — Кровь за кровь и жизнь за жизнь, — прошептал Икар, разрезая воздух своим кинжалом. Лезвие вошло глубоко, рассекая тонкую материю истончившихся миров. — Жизнь этого охотника, взамен жизни оборотня Мая. Жертва равноценна. Откройтесь Врата и выпустите нужную мне душу!
Грань миров зашипела, темнея. Жертва действительно была равноценной, как и требование скафа. Май Грабленосец еще не завершил своего земного пути, а потому его душу все еще связывало с миром живых невыполненное обязательство.
Икар усмехнулся. Сейчас, связанный пентаграммой он видел гораздо больше обычного человека. Показалась ему и цепь, тянущаяся от груди тела, к разрезанной грани, и высунувшиеся из этого разреза щупальца чужих душ, все еще ищущих путь в мир живых.
— Май, выходи! Ты — дранный кошак, иди сюда! — крикнул Икар, следя с ухмылкой, как дрогнула связующая цепь. Май его явно услышал.
Грань миров моментально начала затягиваться. А труп оборотня вдруг дернулся, пытаясь встать. Его тут же скрутил подоспевший наемник, задавая дежурный вопрос:
— Ты ли оборотень, прозванный Маем Грабленосцем? Тебя ли убили прошлой ночью?
Оборотень дернулся, приоткрывая глаза. Вздохнул полной грудью, пошевелив ушами на холке, пробормотав:
— Ну, ты и сволочь, Шлында! Раньше никак не мог явиться? Быть мертвым, знаешь ли, то ещё удовольствие!
— Ворчливый, вечно недовольный, скандалист. В этом весь ты, Май! — хохотнул Икар, отпуская оборотня. Манул пробормотал что-то невнятное, подымаясь. Осмотрев себя и обрадованно улыбнувшись, он уверенно засеменил прочь.