Манускрипт дьявола
Шрифт:
Тошка тоже была низенькая и крепенькая, с круглой головенкой, из макушки которой, как хвостик из редиски, торчали перехваченные резинкой светлые волосы. Стоило им отрасти, как Тошка тут же обгрызала кончик хвоста, регулируя таким образом длину волос без помощи парикмахера. Голубые глазищи в пол-лица смотрели на мир доверчиво и простодушно.
А вот Лешка, хитрец, всегда щурился, словно оценивая положение дел. Баренцев был третьим ребенком у матери, продавщицы продовольственного магазина, воспитывавшей детей без отца – тот бросил их как раз тогда, когда младшему Баренцеву исполнилось два месяца. Мать самым действенным
Темноволосый Максим Арефьев был выше Лешки почти на голову, но в отношении приятеля Баренцев занимал покровительственную позицию. Конечно, ума Максу было не занимать, это все признавали. Но только ум его был какой-то странный – направленный не к собственной выгоде, а к чему-то непонятному, что и объяснить сложно.
Взять, например, эти их с Тошкой игры в шифры. Тошка-то ладно, она девчонка, ей, можно сказать, положено всякой ерундой увлекаться. Но когда парень четырнадцати лет, вместо того чтобы гонять мяч, сидит над энциклопедией и изучает, какими кодами пользовались древние египтяне – этого Лешка понять не мог. Когда при нем Максим с Тошкой принимались обсуждать какую-нибудь очередную идейку, он быстро начинал скучать и старался отвлечь их. Ведь хорошие ребята оба, просто отличные! Мути бы вот только в голове поменьше, и было бы совсем классно.
Но именно благодаря «мути» в голове Максима Арефьева они сегодня отправились на поиски.
На поиски клада!
Вообще-то все началось с отчима Макса. Тетя Таня, Максова мать, год назад вышла замуж за какого-то непонятного типа. Типа звали Борисом, он носил короткую бородку и ко всем обращался на «вы», даже к Лешке, чем при первом знакомстве вверг Баренцева в оторопь. Поначалу Максим говорил о новом члене семьи скупо и неохотно: упомянул лишь, что Борис Осипович – переводчик, как и мать, и что его родной дядя «этой рожей сильно недоволен». Так высказался сам дядя в присутствии своей сестры, после чего Татьяна выставила его из своего дома.
– А чем твоему дяде новый мамкин хахаль не приглянулся? Пьет, что ли?
Максим покосился на Лешку, покачал головой:
– Да ты что, он вообще непьющий. Не знаю я, почему не понравился! У дяди Саши с мамой даже ссора из-за этого вышла. Они думали, я сплю… А теперь дядя Саша к нам больше не заходит. Мать ему по телефону сказала – когда перестанешь быть хамом, придешь.
Лешка понимающе кивнул. Ему было понятно, за что не любить какого-то левого мужика, которого притащила в хату Максова мамаша.
Однако постепенно в настороженном отношении Макса к отчиму произошла перемена. Он и сам не мог бы сказать, когда начал называть этого чужого человека дядей Борей и радоваться ему куда больше, чем родному дядюшке. Борис Осипович оказался для него кладезью информации, он много занимался с мальчишкой и притаскивал ему всякие забавные вещицы вроде головоломок или тех же энциклопедий, которыми Макс зачитывался.
А на Максов день рождения и вовсе придумал нечто удивительное. Пригласил зайти в гости Тошку и Лешку, ненадолго оставил их, недоумевающих, в комнате вместе с Максом и вскоре вернулся с бутылкой в
– Это – не подарок, точнее – не совсем подарок-суховато, как всегда, сказал Борис Осипович, поблескивая очками. Может, и суховато, но глаза за очками у него были хитрые-хитрые, как Лешка заметил. – Здесь, Максим, находится инструкция. Если ты будешь следовать ей, то сможешь отыскать клад. Инструкция зашифрована, но я надеюсь, Наталья и Алексей тебе помогут. На их знания и сообразительность я возлагаю большие надежды.
Так и сказал – «возлагаю большие надежды» – и еще слегка поклонился в сторону Тошки. Та покраснела и стала похожа на редиску.
Кстати говоря, Максиму на четырнадцать лет надарили кучу других подарков, Лешка видел. Но загорелся он именно от этого, как только до него дошло, что предлагает ему дядя Боря.
– То есть – что, самый настоящий клад? – недоверчиво уточнила Тошка.
– Ценный? – встрял Лешка.
– Безусловно, настоящий, – согласился дядя Боря. – Насчет ценности возможны расхождения во мнениях, но лично я считаю его ценным.
Он протянул бутылку Максу, зачарованно принявшему ее в ладони, улыбнулся и, кажется, хотел погладить пасынка по голове… Во всяком случае, рука его потянулась к Максовой башке. Но затем дядя Боря как будто спохватился, что руки у него пыльные, и, извинившись непонятно за что, вышел из комнаты.
– Открывай давай! – с азартом воскликнул Лешка, едва Борис Осипович вышел из комнаты.
– Да погоди ты… открывай! Сначала надо сообразить, как ее открыть!
В конце концов бутылку попросту разбили. Внутри оказался свиток, испещренный буквами. Вверху свитка было написано: «Ave Caesar».
– Это что?.. – нахмурилась Тошка.
Макс постоял, глядя на развернутый свиток и шевеля губами, и вдруг поднял на друзей просветленный взгляд:
– Аве Цезарь! Народ, это шифр Цезаря! Точно! Давайте сюда тетрадь…
Написанное разгадали через пятнадцать минут. Только с ключевым словом пришлось повозиться, пока Тошка не догадалась, что это «Цезарь» и есть. Лешка только глазами хлопал, пока друзья подставляли нужные буквы взамен той белиберды, что написана в свитке. Не зря все-таки Тошка с Максом просиживали штаны над всякой закодированной ерундой!
В итоге они получили указание о том, где искать вторую подсказку. Когда вся троица с горящими глазами промчалась к входной двери мимо тети Тани и дяди Бори, те довольно рассмеялись им вслед.
Три подсказки они нашли спрятанными в разных местах двора, и последняя недвусмысленно отправляла их в овраг. Максим помнил, что именно полузарытую в землю скамейку дядя Боря, увидев, назвал остовом чудища и тут же рассказал Максу о том, что драконы действительно существовали на Земле.
Поэтому сегодня, без тени сомнения прогуляв школу, они с самого утра рванули к оврагу, не дожидаясь, пока солнце начнет припекать. Вторая половина мая выдалась жаркой.
Почти бегом они добежали до низины, где, по слухам, когда-то хотели сделать колодец. Скважину-то в землю врыли, но потом что-то с колодцем не сложилось, и верх скважины закрыли намертво, приварив железную крышку. Здесь росла старая ива, и Тошка с Максом облегченно свалились в тени.