Маны – полные карманы!
Шрифт:
Получается, что местные знают, где их дом, раз направили нас сюда, в надежде, что нас съедят. Другого объяснения произошедшему я не видел. Знали и не пытались истребить. Или пытались? По словам дежурных на первом блокпосту, несколько раз пытались… но, может быть, они проводили зачистку только на путях, а в эту промку не лезли? Вопросов было больше чем ответов. Но выяснять всё это не было основной задачей. Сейчас было главное — безболезненно отсюда уйти.
Да, голыши агрессии не проявляли, но забираться всё дальше и дальше в их логово было тревожно. И всех ли я смогу удивить своим плазменным шаром? А вдруг они захотят,
Марта видела, куда я иду, и по системе балок высоко над землёй смогла добраться до ангара и даже перелезть на его крышу.
Буквально за день, я уже успел привыкнуть к Марте и даже начал испытывать к ней симпатию. Она мне нравилась, и мыслили мы на одной волне. Вот бывает встретишь человека, и тебе кажется, что он такой же, как ты, что вы одного поля ягоды… а нет, что-то не срастается и постоянно получается, что вы на разных волнах. А бывает наоборот. Вроде бы ничего общего, а мысли работают в унисон. Вот с Мартой получилось именно так. Удивительно!
Новое удивление меня ждало в ангаре. Прямо напротив входа, стоял железнодорожный вагон. Одна его стена, обращённая ко мне, была пробита прямо по центру. И в этой дыре сидел человек. Старый человек. Это был не железнодорожник. Точнее, он был на них похож, но только отчасти. Он был чем-то средним, между обычным человеком и голышом. Да, и он, в отличие от всех остальных обитателей промки, был одет. В рванину, но тем не менее.
Увидев меня, он растянул своё морщинистое лицо в улыбке и сказал:
— Ну, здравствуй, дружок, какими судьбами?
14. Добрый «Папа»
— Меня тут ждали? — удивлённо спросил я, разглядывая старика.
— Нет, — честно ответил старик, — но раз пришёл, да ещё и сам, да ещё как-то сумел договориться с моими детками, то тебе здесь рады! Не частое явление… да чего уж там, впервые такое. Не было до этого дня такого случая! — старик рассмеялся, — а всё, что происходит впервые, обычно очень интересно. Мне вот хочется понять, почему случилось именно так, а не как обычно… а ты, как считаешь?
— Также! — сказал я, — когда что-то ломает привычный ход вещей, я обычно стремлюсь узнать, почему это случилось. Потому что часто это предвестник больших изменений, про которые остальные ещё не знают и не поняли, что они грядут. А тот, кто понял первым, обычно получает преимущество, чего бы это ни касалось.
— Ну да, что-то в этом духе! — обрадовался старик.
— А это, значит, твои дети? — я сделал жест рукой в сторону стоящих рядом голышей.
— Ну, не в биологическом смысле, конечно, — сказа старик, — просто они очень, как бы это сказать… простые…
— Наивные? — подсказал я.
— Да, точно! Наивные! Вот, правильное слово. Они без меня пропадут. Так что, роли у нас распределены именно таким образом. Они дети, а я Папа. Ещё раз напомню, не биологический! — сказал старик.
— Надеюсь, это прозвучит не грубо, но внешнее сходство между вами есть, — неуверенно сказал я, опасаясь, в самом деле, обидеть Папу.
— Да нет, я же не глупый, всё сам понимаю… тем более что вышли мы с ними из одного места, просто мне повезло, и я сохранил больше человеческого. Но такое везение выпало только мне, —
— А если не секрет, откуда вы все вышли? Что это за место такое? — спросил я. Вопросы были деликатные, я всё время опасался спросить лишнего и вывести Папу из себя. Всё-таки я был в их логове, в окружении большого количества голышей… а то, что ко мне проявляли дружелюбие, ничуть не вводило меня в заблуждение. Уже много раз было, что со мной очень мило общались, а потом пытались сожрать. Да чего далеко ходить, можно вспомнить про манпира Профессора. Но с другой стороны, они могли быть просто дружелюбными и всё, без всякого двойного дна. В общем, поживём — увидим.
— Место плохое, — вздохнул старик, — живёт на свете один могущественный маг, — начал он так, как будто собирался рассказать сказку. Однако было понятно, что говорит он о своей жизни, просто не хочет делать это бытово, — и захотел этот маг создать свою собственную армию… ну, может, не армию, а охрану или просто верных людей, готовых слушаться любого его слова и рисковать ради него собственной жизнью. И его ближайшие помощники стали ловить ничего не подозревающих мужчин, приводить к нему, а он ставил над ними свои дьявольские, бесчеловечные эксперименты. Но то ли нужных знаний у мага не было, то ли магия его оказалась слаба, однако, все изменённые им мужчины, продолжили меняться и дальше и превратились в… наивных, немного несуразных существ, которые ему на роль воинов не подходили. Более того, он их стал даже побаиваться, потому что и слушались они его плохо. Хотел он их всех перебить, да не стал. Выпустил на волю, посчитав, что, бродя по окрестностям, они будут отпугивать от его логова случайных прохожих и бродяг, ищущих, чем поживиться. Так и вышло. Вот и поселились мы здесь, на этих складах. Так и живём с тех пор потихоньку, стараясь никого не трогать, и хотим, чтобы нас не трогали тоже.
— Но местные говорят, что ваши «детки» людей похищают и едят, — сказал я, — я и сам это видел, когда сюда шёл. Четверо ваших тащили вдоль железной дороги человека.
— Такое случается, — кивнул старик, ничуть не смутившись, — я провожу с ребятами разъяснительную работу, пытаюсь донести до них мысль, что если они будут убивать людей, то люди придут сюда и будут убивать нас. Но они же соображают плоховато… вот и забывают иногда, что я им внушал. Но с местными у нас договор. Они не лезут сюда, мы не лезем к ним. А отдельные случаи, тут, как говорится, око за око. Если мои ребята кого порешат, то и люди имеют полное право их убить. Мы вообще стараемся за пределы нашего дома не выбираться. Но силой их ведь здесь не удержишь, бывает, просачиваются наружу, — сказал папа и загрустил.
— А почему местные вас называют железнодорожники? — спросил я.
— Да всё потому же, — усмехнулся Папа, — из-за наивности и не смышлёности моих ребят. Они, если от дома отходят, могут легко потеряться. Они и сами это знают. Поэтому ходят только вдоль рельсов, по которым всегда находят дорогу обратно. Это уже инстинкт у них такой выработался. Отошёл от рельсов, потерялся и погиб. Так что, это для них главная заповедь!
— Странно, — сказал я, — одни местные на блокпосту сказали, что не знают, откуда ваши приходят и будто несколько раз устраивали на них облаву, а только они всегда появляются вновь. А на другом блокпосту, нас как раз сюда направили, сказав, что здесь безопасный путь в Текстильщики!