Маньяк по субботам
Шрифт:
Поезд подошел рано. Холуйцы положили в вагон вещи, и я повел их к дальнему перрону. Они замолчали и помрачнели. Я заставил их смотреть вниз, на землю, где еще осталась вмятина от тела. Всматривался в лица, пытался прочитать мысли. Но ничего не смог понять.
Великорецкий прервал молчание:
— Надеюсь, Виктор, ть: доберешься до истины. Извини, поезд ждать не станет.
Кутаясь в плащи, художники вновь зашагали по перрону. Ивановский поезд тронулся и пошел, быстро набирая скорость.
— Гакг-ганг-ганг-ганг… — снова раздалось в небе.
С
Я показал ароматизированный пакетик. Сержант сморщил нос:
— Фу, чистый яд! У тебя дома есть личный музей? Вот положи, как экспонат… Бутылку взял прямо со стала? Много там? Покажи. — И с сомнением покрутил головой. — Маловато для настоящей экспертизы, честно скажу — маловато. Да ладно, попробуем, — Ловко сковырнул пробку и лихо вылил содержимое себе в горло. Крякнул, вытер рот ладонью. Прислушался к тому, что происходит Овнучри, объявил: — Могу дать устное заключение — яда нет, хотя очистка никудышная, сивушных масел много, — и, посмеиваясь, зашагал к своей скамейке.
Глава IV
Двадцать шестого апреля, сразу после обеда в кают-компании, Грай направился в библиотеку. Я решил, что пора складывать дорожную сумку. Но едва начал подыматься по лестнице, ведущей на второй этаж, как у входной двери раздался звон колокола. Пришлось спуститься вниз и подойти к двери. Сквозь стекло иллюминатора я увидел рассерженное лицо майора Головатого. Распахнул дверь и вежливо поинтересовался здоровьем его сотрудников. Не потрудившись ответить и не сняв куртку, он проследовал в кабинет и плюхнулся на диван.
— Где Грай?
Наверное, я никогда не научу хорошим манерам начальника уголовного розыска.
— Вы мне не поверите, вот уже пять дней, как он перешел на другую работу.
— Ты что несешь?
— Скоро мы вместо частного детективного агентства откроем слесарную мастерскую. Пройдите в библиотеку-мастерскую и убедитесь сами.
Головатый поспешил в библиотеку. Шеф повалил средневекового рыцаря на верстак и отверткой самозабвенно ковырял забрало, которое никак не хотело открываться. Не отрывая глаз от Жана, пригласил:
— Проходите, майор, садитесь на стул к окну. Я сейчас. — Шеф поднажал отверткой, сна сорвалась и сильно поцарапала руку. Грай прихватил ранку губами, отсасывая кровь.
Из аптечки, приготовленной запасливым Бондарем, я достал йод и бинт.
— Дайте руку, перевяжу. Этот железный покойник пускает вам кровь, как настоящий мафиози.
— Придется
Головатый кашлянул в куиак.
— Что за козни вы мне строите, Грай?
— Вы о чем спрашиваете?
— О деле художницы Катениной. Мы договорились обмениваться информацией, а вы меня обманываете.
— Чем я вас прогневил сегодня?
— Мало того, что вы путаетесь под ногами, вводите в заблуждение, так вами мне колют глаза! Вы дождетесь, что я отберу лицензию.
— Вы о чем, Головатый?
Он помакал выхваченной из кармана газетой:
— Тут черным по белому написано, что дело Людмилы Катениной, холуйской художницы, задушенной на Московском вокзале, зашло в тупик. Известный сыщик Грай, к которому несчастная женщина приходила в тот трагический для нее день, чтобы попросить убежище, снова взялся за дело и посылает своего помощника Виктора Крылова в Холуй, где, по его предположению, мог скрыться преступник.
Грай сразу понял, что это моих рук дело и с укоризной покачал головой, но тут же заметил:
— Не вижу причин для гнева.
— Вы мне дали слово, что не имеете клиента по данному делу, а оказывается, есть! И вы что-то раскопали, чем можете припереть убийцу к стене, но не желаете делиться добычей.
— Повторяю, клиента у меня нет, — начал раздражаться Грай.
— Кто же оплачивает операцию? Или частное агентство начало бесплатно работать?
— Можно мне вставить слово? — спросил я Грая.
— Объясни ему, — велел шеф.
— Операцию провожу Лично я, и совершенно самостоятельно. Клиент у меня есть — капитан Бондарь. Мы с ним чувствуем себя виноватыми — не удержали женщину, и она попала в руки убийцы. Еду я в Холуй на средства, выделенные директором фабрики Великорецким, сопровождаю груз — лаковые миниатюры, которые являются национальным достоянием и требуют охранника высочайшей квалификации. За общую оценку состояния данного дела, которую дала газета, я не несу ответственности. Вечером мне позвонил ответственный секретарь, и я коротко ответил на его вопросы. И меня можно понять — отрекламировать себя липший раз не грех?
— Ловко вы все подстроили, я выстеган, а вы ни при чем и продолжаете расследовать дело. Скажите честно, у вас факты новые появились?
— Фактов нет.
— Версии, предположения?
— Все туманно и требует проверки, — развел руками Грай.
— Я вам помогаю, даю факты, а вы мне в ответ — шиш!
— Не сердитесь, майор, мы всегда возвращаем долг сторицей. Результаты судмедэкспертизы готовы?
Излив гнев, Головатый несколько успокоился.
— Раз Виктор едет в Холуй, то должен знать: водка, которую пили художники — самопал, сделана где-то на подпольном заводе. Но от нее не умрешь. А вот в грибах оказалась гельвелловая кислота. От гоибов пьяный художник, не приходя в себя, и умер. Теперь у меня вопросы: дает ли вам что-нибудь результат анализа? Связываете ли вы две эти смерти?