Маньяками не рождаются

Майская Анна

Вдруг Вера спросила:

– В детдоме вам плохо?

– Я привык, не знаю как бывает хорошо. Шумно. Ты зависишь от толпы и распорядка. Сам себе не принадлежишь.

– В комнате много вас?

– Двое. Это самая маленькая комната. В других по двадцать, тридцать человек.

– У тебя есть друзья?

– Демьян, закончил институт. Василий, Анна Ильинична, Андрей Иванович.

– Ивановы?

– Да. А вы их тоже знаете? Я с ними на даче бываю, на рыбалке. Отличные люди. Как в раю, чувствуешь себя.

– Ты знаешь,

что такое рай?

– Думаю знаю, это противоположное явление аду. А там, где под одной крышей живёт много разных людей - ад. Хотя без него у нас не было бы крыши над головой и остального, необходимого человеку.

Вера смотрела на него и думала, что вероятно её сыну было бы сейчас столько же лет. Ей жаль этого мальчика, но с её родственничками ничего изменить нельзя. Она не знает даже того, как поведёт себя Павел, увидев у себя дома мальчика из детского дома. Прибежала Любовь Ивановна, погладила гостя по голове и помахала им ручкой. Спешила как всегда.

– У нас как на постоялом дворе, ничего стабильного.

После обеда смотрели альбом с фотографиями. На одной из них, чудом уцелевшей, Василек увидел троих молодых людей, стоящих в обнимку.

– Это мама, - показала на девушку с фотографии Элина.
– Это папа.

– А это Василий, - узнав его, сказал мальчик.

– Какой Василий?
– заинтересовалась девочка.

– Ты его не знаешь, - забирая из рук дочери альбом, сказала Вера.
– Едемте на реку, посмотрим на людей, побродим по берегу.

– Ура! Едем, едем,- обрадовалась Элина.

Вера просто-напросто увозила их из дома, чтобы не дай Бог, не появился Павел. Ей припомнились слова мальчика "жизнь зависит о толпы". Вот и у неё малочисленная, но толпа, от которой она зависит. И она вдруг осознала, что является рабыней в этом большом доме. Не смеет никуда надолго отлучиться, никого пригласить. Может возникнуть скандал. Даже упрекнуть его опасается. В гневе он невменяем и неизвестно чем может все закончиться.

Прогулка удалась. Дети бегали наперегонки, строили замок из песка, бросали камни в воду кругами, собирали красивые камешки и никак не хотели ехать домой. А было уже пора. Наконец машина остановилась у забора обшарпанного здания с вывеской "Детский дом". Василек вышел, попрощался и сказал:

– Вы мне подарили чудесный день. Как будто я побывал в другом мире.

Вера смотрела на него сзади, как он идет по ступеням серого крыльца, маленький человек со своим характером, связанный жизненными обстоятельствами.

– Что я могу для него сделать?
– и, подумав, ответила себе, - Ничего.

Вера превратилась в странное существо, именно существо. Из неё не получилось юриста, она второй раз замужем, потеряла и не нашла ребёнка.

Теперь второй муж становился все непонятнее, дома не бывал, в открытую имел любовницу и она не протестовала, а молча сносила все неприятности, связанные с его изменой. У неё словно надломилась внутри пружина реагирования

на внешние раздражители. Невыносимая боль после похищения сына выжгла всё внутри и ей хотелось отгородиться от всего и не знать жестокой правды жизни.

Только дочь, близкое, самое главное существо заставляла Веру двигаться, думать, есть. У нее образовался собственный мир, в который не был допущен ни один человек. И к окружающим её людям не было сострадания. Опустошенная душа не желала больше страдать. Друг дочери Василий ей очень нравился, но его не любил Павел. Следовательно во избежание неприятностей в семье нужно было прекратить близкое знакомство с мальчиком.

– Мама, а когда Василёк придёт в гости, - спрашивала дочь ежедневно.

– Не знаю, - отвечала мать.
– Твой папа будет сердиться.

Элина не хотела уступать матери в продолжении дружбы с Васильком. Ей хотелось, чтобы он часто бывал у них дома. Выбрав момент, когда отец был дома, что в последнее время это была непоказательная роскошь для родственников, она уселась к нему на колени и потёрлась щекой о его щеку.

– Что случилось, лиска?

– Я Элина, а не лисичка, - оборвала она его.

– Ого, характер вырабатываешь?

– Я хочу, чтобы мой друг Василий бывал у нас дома. Он поможет мне учить уроки.

– Уроки тебе поможет учить мама.

– А я хочу, чтобы он. И обедать с ним тоже. У них в детдоме плохо.

– А я не хочу посторонних в нашем доме.

– Почему? Тебе он не нравится?

– Да, не нравится. Человек неизвестного происхождения и ты, моя дочь.

– А я все равно хочу, чтобы он приходил к нам.

– Что будет, если я все-таки не разрешу?

– Я буду уходить с ним из школы в детдом.

– С ума сошла? Хочешь болезнь подцепить какую-нибудь?

– Разреши, папочка, я тебя так люблю.

Павел растерялся. Запретить можно. Сказал и точка. А она будет бродить с ним где-то по улицам. Разрешить, значит постоянно видеть у себя неприятного гостя. Хотя дома он бывает редко, и можно этого паренька считать живой игрушкой. Надоест - сама выбросит.

– Хорошо, - сказал он.
– Пусть он учит с тобой уроки. Обедает у нас, но мама сама должна будет привозить вас из школы. Я не разрешаю тебе бегать по улице, даже в сопровождении парня.

– Папочка, миленький, какой ты замечательный. И ещё я хочу сделать ему подарок.

– Какой?

– У него ужасный портфель и плохие ботинки.

– А он примет этот твой подарок?

– Не знаю. Спрошу.

– Сначала спроси, а потом покупай. Эти подкидыши воображают из себя княжеских детей.

Павел торопился. Вера вышла из комнаты. У них были натянутые отношения и он решил залатать дыру в расползающемся браке.

– Наша дочь попросила разрешения бывать её другу у нас дома, обедать, учить уроки, бывать на прогулках, но только под твоим контролем. И посмотри, что можно купить для него.