Маньяками не рождаются
Шрифт:
– Назовем как папу Василием, - сказала мать.
– Почему не именем дедушки?
– ревниво доказывала Верина мама.
– Василий Васильевич Иванов - это серьезно, - настаивал Павел.
А тем временем малыш, раскрыл ротик и начал им что-то искать. Вера дала ему грудь, как учила её акушерка, он сразу же присосался и начал деловито обедать, серьезно, но бессмысленно глядя маме в глаза. Нежность, чистая всеобъемлющая любовь к этому маленькому созданию, охватило Веру. На второй день пребывания её в роддоме, к ней подошла в тихий час та, другая Вера, с загипсованной рукой и позвала её в коридор. Вера
– Пойдем со мной, мне нужна твоя помощь, - просила ее соседка по предродовой палате.
Дружелюбная Вера не могла отказать просящему её помощи человеку и они пришли в кабинет главврача.
– Я могу открыться только тебе, - сказала, предварив беседу знакомая. Дело в том, что у меня нет мужа, нет семьи, я детдомовская, и сейчас, когда рожу ребёнка мне некуда идти.
– И что я могу для тебя сделать?
– испугалась Вера.
– Ничего особенного. У меня есть претенденты на моего ребёнка. Прекрасная бездетная семья. Они уезжают отсюда сразу, как только оформят документы. Но ждут пока он родится. Ещё день не более.
– И как же я тебе могу помочь?
– опять спросила Вера. Ей жаль было девчонку, попавшую в такой переплёт.
– А малыша тебе не жаль?- спросила она.
– Пока его нет - не жаль, а родится, дам ему грудь, говорят, что тогда уже не смогу оставить его и обреку на нищенское существование. Я ведь иногда и под лодками летом, и в сараях ночую, а зимой в котельных с дружками.
– Это ужасно, - подумала Вера, представив, как она с сыном ночевала бы где-то в котельной с пьяными кочегарами.
– Чем тебе помочь? Заказать приданое ребёнку?
– Нет. Мне ничего от тебя не надо. Ты видишь мою сломанную руку, а мне нужно написать заявление-отказ от маленького, потому что без заявления нельзя будет усыновить его хорошим людям, пока они есть.
– И это всё?
– удивилась Вера.
– Всё. Только заявление. Мне главврач дал специальный образец. Никто из персонала не имеет права писать такое заявление, только посторонний человек, если сама мать не может.
– Хорошо.
Вера взяла лист бумаги, форму, отпечатанную на машинке и начала ее заполнять.
– Фамилия, имя, отчество, - спросила она машинально.
– Но ты же знаешь, что они у нас одинаковые.
Вера рассмеялась и написала: от Ивановой Веры Геннадьевны, роддом N 1. В заявлении та, другая Вера Иванова, тоже Геннадьевна, отказывалась от ребенка и обещала никогда не искать его и не предъявлять к усыновителям или детскому учреждению никаких претензий. Вошел главврач. Прочитал заявление и сказал:
– Дата и подпись.
Вера с загипсованной рукой вопросительно посмотрела на просто Веру и попросила:
– Распишись, видишь у меня рука не работает.
И Вера поставила свою подпись - Иванова.
Бумагу сразу же забрал себе главврач и сказал той, загипсованной:
– Может быть передумаете пока не поздно?
– Нет. Я всё обдумала, - и она выскользнула за дверь.
Вера попрощалась с главврачом. Пока шла к себе в палату думала о судьбе еще не рожденного, но уже обездоленного малыша. Она была огорчена, но если уж жить ребёнку под мостом, то лучше усыновление. И она вслух спросила соседок по палате:
– Скажите девчонки-бабёнки, если бы вы не смогли прокормить своего ребенка, то отдали бы его
– Конечно, - ответили обе мамы. Чем мучить дитя, если уж оно рождено, лучше отдать его тем, кто сможет обеспечить ему достойную жизнь.
Все разом замолчали. Какая-то скользкая неэтичная тема получалась у них. На том и оставили разговоры, улеглись по местам и замолчали. Утром Вера проснулась от каких-то неясных разговоров и увидела, что проспала, время много, а ребёнка не принесли кормить. Она встала и пошла в детскую. Дорогу ей преградила медсестра. Веру взял под локоток врач и привел в ординаторскую. Там она увидела Василия и еще двух сотрудников милиции в форме. Сердце ёкнуло, она начала осматривать всех присутствующих молча, потому что не могла произнести ни одного слова. Доктор усадил ее на диван и дал мензурку с каплями.
– Выпейте, - потребовал он.
Все молчали. И тогда один из угрозыска сказал ей, - Вера Геннадьевна, вашего сына похитили сегодня ночью, но мы все..
Что там делали все, Вера не услышала, она упала в обморок. Пока её приводили в чувство, на Василия было страшно смотреть. Он, белый как стена, срочно нуждался в медицинской помощи, но не смел показать вида и только часто вытирал холодный пот со лба. На ноги были подняты все подразделения милиции, прокуратура, редакции телевидения, радио, газеты. Все ждали сообщения о выкупе, но такового не поступало. Если уж всё население города было взбудоражено кражей новорожденного, то понятно, что в двух домах, особенно в семье Ивановых никто не смыкал глаз. Шли вторые сутки как исчез малыш. Вера в отчаянии то молчала, то вдруг всплеснув руками говорила сама себе:
– Он же голодный и мокрый, наверное. Господи, помоги мне отыскать моего маленького Василька.
Мать Василия плакала беспрестанно, а отец, тайком вытирая слезы, без конца курил. Василий получив звонок сердечного приступа, накачанный лекарствами, ворошил в мыслях происшедшее, передумывал разные варианты похищения.
Павел забросил фирму с разрешения отца и постоянно находился с Верой, пока Василий работал. Он оказался надежным другом. Взял на себя хлопоты по дому, иначе бы все с голода умерли, кормить приходилось каждого в своем углу.
Анна Ильинична попросила заменить её уроки - не могла говорить. Спазм сдавливал горло, слезы душили. Страшно было смотреть на Веру - она отрешенно глядела в одну точку. Все мысли укладывались в маленький новорожденный комочек любви, которому угрожала смертельная опасность без матери. Такое положение могло привести к катастрофе со здоровьем и врачи решили подключить седативные средства. В угрозыске Василия устранили от поисков сына. Он не мог сосредоточиться и срывался при допросах. Дело поручили молодому перспективному оперуполномоченному Юре Подрезову и следователю прокуратуры, немало повидавшему на своем веку разных дел. Этот опытный много знающий оперативник, теперь солидный старший следователь, сам был под гнетущим впечатлением случившегося. такое встретилось впервые. Малыш действительно находился в опасности. Были задействованы все осведомители. Павел выделил крупную премию тому, кто найдёт похитителя ребенка. Юра в очередной раз приехал в больницу, вернее роддом. Вошел в кабинет главврача и положил перед собой протокол допроса. Сегодня дежурила та же смена.