Мар. Щит императора
Шрифт:
Я мысленно присвистнул: ничего себе подрядик заимела семейка. Фактически леди сейчас сообщила, что род дель Нарриа пользуется беспрецедентным доверием короля и годами снимает роскошные сливки на добыче самого ценного и дорогого минерала в мире. Одним словом, они баснословно богаты, безусловно верны короне и обласканы вниманием короля. Неудивительно, что эти двое оказались приглашены на сегодняшнее торжество.
– Я много слышал о вашей семье, миледи, – благосклонно наклонил голову император. – И рад познакомиться с вами лично. В этой связи у меня есть к вам несколько вопросов…
Миледи
– Конечно, ваше величество. Я готова на них ответить.
Я тут же расслабился и отступил в сторону, а когда троица сдвинулась с места, принявшись как бы невзначай прогуливаться по залу, медленно последовал за ними, прислушиваясь к разговору краем уха. Императора весьма заинтересовали местные шахты, способы добычи и обработки минерала. Он задавал массу вопросов, но леди дель Нарриа и впрямь прекрасно ориентировалась в теме. Более того, я с удивлением понял, что в таком сложном и ответственном бизнесе именно она, а не скромно держащийся в сторонке брат, играла главенствующую роль. Для консервативного Тальрама это было весьма необычное явление, а для еще более консервативной империи и вовсе нечто сродни революции.
Неудивительно, что Карриан уделил госпоже дель Нарриа и ее брату Адриану так много времени. Пару раз в его взгляде на леди Ариелу промелькнуло искреннее удивление. Затем – уважение. А под конец и нечто такое, что лично я классифицировал как зарождающуюся симпатию.
Когда же речь зашла о трудностях, с которыми приходится сталкиваться семейству дель Нарриа, граф Адриан неожиданно напрягся, а его сестра перестала так непринужденно улыбаться.
– Варвары, ваше величество… – совершенно серьезно сказала она, испытующе посмотрев на императора. – Самая большая наша проблема сейчас – это варвары, которые упорно мешают разработкам и время от время нападают на караваны. У вас, наверное, таких трудностей нет?
– Вообще-то и нас дикари иногда тревожат, – едва заметно нахмурился Карриан. – Но пока не настолько, чтобы мы не справлялись.
Я снова навострил уши.
Про северных варваров я слышал давно, но без деталей. Мол, живут в Искристых горах несколько оторванных от цивилизации племен, охотятся, занимаются собирательством, поклоняются духам гор и вообще, бесконечно отстали от жизни. Но вот о том, что их существование доставляет сложности императору, узнал впервые.
– Что поделать? Дикие люди, – с несколько натянутой улыбкой обронил граф дель Нарриа. – Усиленная охрана решает эту проблему, тем более что дикари лишь портят имущество и не забирают с собой иридит. У них там что-то вроде культа в отношении этих гор. Но его величество считает, что, пока до открытого конфликта дело не дошло, посылать в горы регулярную армию нет резона.
Карриан рассеянно кивнул.
– Он прав. Сейчас это ненужные траты. В горах и без того воевать несподручно, а уж когда вокруг такие залежи у-иридита… Как вы смотрите на возможность обмена опытом между нашими специалистами?
Брат и сестра переглянулись.
– Что конкретно вы хотите предложить, ваше величество? – осторожно поинтересовалась леди.
Император вместо ответа оглядел огромный зал, кому-то кивнул, а когда через пару мгновений рядом с ним словно
– Граф эль Нойра. Граф и графиня дель Нарриа… Думаю, вам есть что обсудить.
– Ваше величество, граф, леди… – склонился в коротком поклоне прекрасно знакомый мне хлыщ в роскошном черно-золотом камзоле и с подозрительно довольной харей. На меня он бросил взгляд типа «а, и ты тоже здесь, щенок…», но тут же отвернулся. После чего разговор продолжился, только уже на более узкие темы и, в частности, о том, что было бы неплохо, если бы группа имперских специалистов смогла побывать на сорийских шахтах, а группа сорийских профи по обработке иридита съездила в Орн для обмена опыта с коллегами.
Идея была благосклонно воспринята обеими сторонами, однако в какой-то момент леди Ариела устранилась от обсуждения. А когда основные договоренности оказались достигнуты, она вовсе извинилась и покинула мужское общество, оставив дела на сводного брата.
Проследив за ней, я удивился, обнаружив, что госпожа дель Нарриа отправилась не к другим гостям, а в сторону зимнего сада. Но потом подметил, как уже у самого выхода она приложила к лицу надушенный платок, и понял: леди попросту стало душно. И она покинула нас, как только убедилась, что в ее присутствии больше нет особой необходимости.
Граф дель Нарриа проводил сестру обеспокоенным взглядом. Но увы, наклевывающаяся сделка и некстати явившийся граф эль Нойра лишили его возможности последовать за родственницей. Причем беспокойство господина дель Нарриа было столь явным, что не могло не привлечь внимания императора. И довольно скоро его величество тоже покинул наше общество, выйдя из зала через те же двери, что и миледи Ариела.
Я, естественно, последовал за ним, хоть и на некотором отдалении. А когда его величество зашел в зимний сад, остановился неподалеку от входа, исподтишка наблюдая за тем, что будет дальше.
Карриан нашел леди Ариелу стоящей у крохотного фонтана в окружении потрясающе красивых кустов, усыпанных белоснежными цветами. Миледи стояла к нему спиной. На звук шагов быстро повернулась, и ее лицо озарилось благодарной улыбкой, когда император о чем-то спросил… я так полагаю, осведомился о ее самочувствии. Какое-то время они просто стояли и мило беседовали, оба такие спокойные, расслабленные. Я даже понадеялся, что это неспроста… а когда леди недвусмысленно коснулась ладонью груди Карриана, окончательно уверился, что сцена в зале была лишь искусной игрой, целью которой было увести императора подальше от посторонних.
При этом я так и не разобрался, что именно почувствовал, когда увидел их вместе. Из них получилась бы красивая пара. Леди дель Нарриа была умна, хороша собой, образована, умела себя подать и вполне подходила на роль не только любовницы, но и императрицы. Рядом с Каррианом она смотрелась более чем уместно. Однако, как только она оказалась от него в опасной близи, я ощутил неприятный укол в душе, а лицо императора закаменело. Он резко выпрямился, насторожился, словно пытался удержаться от необдуманного поступка. Я даже издалека ощутил, как он напрягся, но совершенно не понял, что именно произошло.