Мара и Морок

Арден Лия

– Анна… беги ко мне. – Я пытаюсь кричать, но голос подводит, и я рада, что выдавила это хотя бы достаточно громко, чтобы девочка услышала.

И сестра устремляется вперёд, но она особенно неуклюжая, когда боится. Ей удаётся сделать три шага, и лёд трещит, расползается, огромные куски кренятся, а потревоженная тёмная вода выплёскивается на поверхность, Анна поскальзывается. Я не жду, а устремляюсь ей навстречу, лавируя между трещинами, перескакиваю их.

Анна с

визгом падает в тёмную воду первая, исчезает сразу с головой, а я падаю вслед за ней, совсем близко. Из горла вырывается хрип, когда всё тело пронзает холод, но здесь не так глубоко, вода доходит мне до шеи. Замечаю накидку сестры, хватаюсь, вытягивая её голову на поверхность. Та громко плачет, выплёвывает воду, что попала в рот, стучит зубами, бьёт по воде единственной подвижной рукой, когда остальное тело явно онемело.

Холод от воды такой, что мне кажется, словно меня режет тысяча ножей. Мой ужас так велик, что я едва осознаю, как переставляю ноги, таща сестру за собой на берег. Почти выбрасываю её тело на твёрдую поверхность, а сама выползаю на четвереньках.

Пальцы едва слушаются, когда я стаскиваю с Анны верхнюю одежду, кутаю в свою единственную сухую накидку. Она стучит зубами и вся трясётся, но при этом продолжает заунывно рыдать, пережив шок. Я не могу её даже успокоить, потому что мои зубы тоже стучат, и я трясусь не меньше её. А страх, что я чуть не потеряла сестру, душит не хуже верёвки на шее.

Ирина учит меня, что всегда нужно действовать, нельзя поддаваться страху, что я и пытаюсь сейчас делать. Пытаюсь изо всех возможных сил.

– Аа…ннна… обхх…вати за ше…ю.

Вскидываю сестру себе на спину, я пытаюсь идти к храму, но ноги не слушаются, подламываются в коленях, и каждый раз их пронзает боль. Анна делает что велено, цепляется за меня, почти душит.

Мне удаётся пройти пять минут, пока каждый вдох не начинает вырываться хрипом. Мне слишком холодно, пальцы едва удерживают сестру, но нам навстречу бежит Ирина, и я начинаю плакать едва ли не громче, чем сестра. Падаю на колени в мягкий снег, когда наставница широкими шагами преодолевает расстояние между нами.

5

Ярат. Столица Аракена.

Прошло много лет, и местность этой страны изменилась. Ориентируясь на свои воспоминания, я понимаю, что мы движемся с юга на север. По пути замечаю, что выросли несколько новых деревень, какие-то дороги стали шире, линии лесов изменились, а что-то пропало вовсе. Некоторые места, которые мы проезжаем, я узнаю, другие нет. Но я рада, что хотя бы Аракен всё ещё существует и столица у него всё та же. Хотя даже при жизни я бывала там лишь два раза: когда Мар позвали на коронацию нового короля и когда завелась нечисть в ближайшем лесу.

Мы – Мары, не принадлежим ни одной из стран и не подчиняемся королям. Лес, где расположен наш храм, считается только нашей территорией и находится

прямо на границе двух государств: Аракена и Серата. На западе страны омывает океан, а на востоке – путь в глубь континента перекрывает высокая горная гряда. Никто туда не ходит за ненадобностью, и никто никогда оттуда не приходит. Возможно, там конец континента и больше ничего нет, а может, там просто никто не живёт.

Марам было не важно, кто просил помощи. Звали нас сератианцы или аракенцы, мы шли помогать и тем, и другим, если у них возникали трудности. Но сейчас я рада, что именно принц Аракена поднял меня. Если бы я очнулась, а передо мной появился наследник Серата, я бы свернула ему шею, даже не дослушав и первую фразу.

– Принц Даниил, – обращаюсь я к молодому человеку после нескольких часов дороги, подъезжая поближе на своём белом коне, – почему вас так интересуют Мары?

– С чего бы начать? – растягивает слова принц, скрывая улыбку от того, что я впервые заговорила с ним по собственной воле. – Наверное, с того, что моя мама умерла рано. Всего через пять лет после рождения моей младшей сестры. Король… то есть отец, не обладает большими способностями в воспитании, и всё детство я провёл с нянями, сестрой и старшим братом Николаем. Вот он любил читать нам на ночь рассказы о Марах и Мороках.

– Сомнительный выбор сказок для маленьких детей, – отвечаю я.

– И то верно. Так скажет любой взрослый человек. Но у нас выбор был между вами и лешими.

– А что не так с лешими? – с удивлением поворачиваюсь я.

– Спросишь тоже, Агата! Они же жуткие твари!

– Конечно, некоторые из них выглядят странно с черепами вместо лица, но сами они почти безобидные! – возражаю я.

– Ты называешь этих громил безобидными?! – широко раскрытыми глазами смотрит на меня Даниил. – Я слышал, они чаще всего от двух до трёх метров, у них рога как ветки, а глаза светятся красным.

– Про глаза глупая небылица! – отмахиваюсь я. – Чаще у них глаз вообще нет, просто голый череп животного.

– Ещё лучше! Пустые глазницы черепа куда менее пугающи, чем красные глаза! – иронично поддевает принц.

Я замираю, а потом тихо смеюсь впервые за всё время. Эти звуки кажутся мне забытыми, непривычными, наверное, поэтому мой смех звучит натянуто, вовсе не так красиво, как раньше, при жизни.

А ведь он прав. Я так привыкла с детства изучать их, зная, что лешие лишь духи леса, защищающие животных и природу, и перестала замечать, что для обычных людей их вид может быть жутковатым.

– Что ж, ваша правда, – в итоге сдаюсь я. – Возможно, их вид немного пугающий.

– Немного?! – вновь откликается принц, но его рот растягивается в улыбке, когда я вновь смеюсь. – Раз мы решили про леших, я продолжу рассказ.

Я киваю, ожидая продолжения.

– Моей сестре было всё равно, что слушать. Для неё все подобные истории как страшилки. Я же, как ты поняла, небольшой любитель гигантских лесных… духов. Поэтому выбирал истории про вас. Что может быть более интригующим, чем красивые девушки, как сама богиня, и несущие милосердную смерть?