Марафон со смертью
Шрифт:
Опустив глаза и затаив дыхание, каждый молился, чтобы была названа не его фамилия.
Банда тогда тоже на секунду замолчал, не сразу решаясь назвать имя бойца.
Многие командиры сталкивались с такой ситуацией — иногда боевая обстановка требует настоящих жертв. Кто-то всегда должен быть первым, принимая удар на себя. Кто-то должен оставаться последним, прикрывая отход своих товарищей.
Назначить этого «кого-то», зная каждого, любя каждого, ценя каждого своего товарища — задача сверхсложная. Надо иметь нечеловеческие нервы и выдержку, чтобы
Но — надо…
Банда уже приготовился назвать фамилию, но тут встал Басмач — тот самый парнишка, который слегка нервничал, попытавшись оспорить приказ командира.
Что двигало им в тот момент — стыд ли перед Бандой, чувство ли вины перед товарищами — неизвестно, но Басмач спокойно произнес:
— Разрешите первым пойти мне.
Два десятка удивленных пар глаз уставились на него, по комнате пробежал приглушенный вздох облегчения, и даже всегда невозмутимый Банда слегка опешил, не ожидая подобного поворота событий.
Видимо, какие-то чувства отразились на его лице, потому что Басмач тут же добавил:
— Командир, я справлюсь. У меня сегодня обязательно все получится.
— Хорошо. Первым в салон входит старший лейтенант Романчук, — спокойно, успев справиться с собой, скомандовал тогда Банда.
И вот теперь дорога для первого была свободна, и, ни на секунду не замешкавшись, Басмач рванул вперед, в проем дверей, от души нажав на спусковой крючок автомата, посылая впереди себя целый веер раскаленного свинца.
В последнюю секунду Басмач еще успел заметить, как упали, сраженные его очередью, двое террористов, но тут же потерял сознание, прошитый в незащищенных бронежилетом местах сразу несколькими пулями.
Спасительное снаряжение выдержало, но тело Басмача было буквально сметено с трапа убойной силой нескольких очередей, выпущенных в него практически в упор.
Но уже из-за падающего Романчука в самолет ворвался второй боец, получив порцию свинца в ноги, но продолжая стрелять даже после своего падения в проходе, превозмогая страшную боль.
В ту же секунду в салон ступил еще один боец, затем еще один, непрерывными очередями буквально загоняя бандитов в кабину пилотов.
Под страшным неукротимым натиском спецгруппы двое оставшихся в живых террористов уже через несколько секунд были блокированы в кабине. К сожалению, они все-таки успели закрыть за собой дверь.
Банда уже входил в самолет, и в грохоте выстрелов не сразу понял, чей негромкий вскрик раздался у него в наушниках.
Потом догадался, оглянулся — уткнувшись лицом в ступеньки, на трапе неподвижно лежал Рома Ставров, боец, который выполнял, казалось бы, самую безопасную работу водителя самоходного трапа. Очередь террориста, пущенная наугад из кабины пилотов, пробила тонкую обшивку фюзеляжа, «подарив» Роме смертельную, как выяснилось позже, дозу свинца — пули прошли в тело сбоку, под рукой бойца, и даже надежный, лучший в мире бронежилет в этой ситуации не сумел выполнить свою спасительную
Банда вошел в самолет.
Укрываясь за креслами переднего ряда, его ребята вели шквальный непрерывный огонь по кабине пилотов, прижимая террористов к полу.
В эти же секунды Банда услышал в шлемофоне доклад от Рудницкого — его группа была уже в салоне, проникнув в самолет с хвоста.
Его ребята проверяли теперь туалеты и багажное отделение, убеждаясь, что террористов там нет, и приближались по салону к кабине пилотов, на ходу советуя пассажирам оттягиваться к хвостовому трапу.
Группа Толочко тем временем окружила самолет, сосредоточившись у кабины пилотов.
Слава Богу, слаженно сработали и поддерживающие группы, составленные из охранников аэропорта и спецов местного управления ФСБ — эти группы уже были возле самолета, а несколько человек и в самом салоне, быстро разворачивая аварийные спасательные рукава для экстренной эвакуации пассажиров.
Их работу очень осложняла беспорядочная, но очень плотная стрельба, которую вели бандиты.
Пробивая обшивку фюзеляжа, автоматные очереди возникали в самых неожиданных местах, и вот уже безжизненно повис один из рукавов, перебитый вонзившимися в него пулями.
Судя по всему, проблем с боеприпасами к автоматам у бандитов не было.
Банда прикинул, сколько времени прошло с момента штурма, и занервничал. Несмотря на определенный успех, время уходило, а значит, неумолимо снижался эффект ошеломления от атаки, у террористов появлялась возможность продумать свои действия, попытаться изменить ситуацию.
Хуже всего было то, что в кабине с бандитами оставались, как доложили перепуганные стюардессы, два члена экипажа — командир корабля и штурман-радист. Невольно они становились прикрытием для террористов, затрудняя активные действия спецподразделения Бондаровича.
В эту секунду полковник Котляров сообщил Банде с вышки, что уже началась эвакуация пассажиров через хвостовой выход по трапу и посредством двух аварийных рукавов. Перепуганных людей встречали ребята из ФСБ, тут же приказывая всем ложиться на бетонку лицом вниз, сцепив руки над головой — для их же собственной безопасности.
Автоматически Сашка посмотрел на Часы, работавшие с момента начала штурма в режиме секундомера — минута и семь секунд прошли до начала эвакуации. В принципе этот показатель был бы совсем неплохим. Если бы не одно «но»…
Это «но» было в том, что обстановка в районе кабины пилотов, судя по всему, зашла в тупик.
Сорванные, вынесенные, что называется, с мясом, градом пуль двери в кабину валялись на полу, и уже несколько секунд группа Банды не могла продвинуться ни на шаг, скованная узким пространством салона и плотной стеной огня.
Спецназовцы тоже «косили» без передыху, но, видимо, без толку, так как огонь террористов ни на одно мгновение не ослабевал.
И вдруг из кабины вылетела граната, и тут же посреди первого салона раздался взрыв, не зацепив Банду, но отбросив его на кресла.