Марафон со смертью
Шрифт:
— И что из этого? — с улыбкой некоторого превосходства переспросил собеседник.
— Как — что? Да если у нас хоть одним словом будет упоминаться тот же Андрей Андреевич…
— А зачем вам его или кого-нибудь еще упоминать? Вы — как взрослый ребенок, Николай, не обижайтесь только, ради Бога. Неужели вам так необходимо все рассказывать своему телезрителю в глаза?
— А как иначе?
— Элементарно! Вы ставите проблему, называете некоторые фирмы, при этом государственные органы для вас существуют как совершенно абстрактные субъекты.
— Боюсь, так может не получиться…
— Получится. Посудите сами — вы просто говорите, что
— Ну что ж, может, вы и правы. Стоит этими делами заняться посерьезнее.
— Еще как стоит! — уверенно воскликнул добровольный информатор. — Могу дать совет, к каким сферам следует особо приглядеться, — Слушаю вас внимательно, — насторожился Николай — это и впрямь, было очень важно.
— Во-первых, всегда в особой цене нефть. Я здесь не большой спец, но, говорят, даже сейчас, когда в этой сфере в основном орудуют российские «Лукойл», «Юкос» да «Славнефть», есть пара-тройка небольших местных фирм, которые на этом делают неслабые деньги. Дальше — вооружение, но вас, боюсь, к этой теме и близко не подпустят, поэтому можете, пожалуй, даже не пробовать здесь копать. А вот те же калийные соли — пробуйте! Лес — очень нынче ходовой товар для экспорта, на котором можно великолепно заработать. Проверьте фирмы, которые «присосались» к крупным традиционным белорусским экспортерам — тому же МАЗу, тракторному или «Атланту». Очень интересен финансовый рынок, особенно в свете того, что Межбанковская валютная биржа национализирована президентским указом — кто-то ведь «сядет» на эту жилу. Но я не знаю ваших возможностей — сможете ли вы докопаться до таких тонкостей. И, наконец, тряханите как следует «офисный рынок» — цена хорошего офиса в центре города сейчас ого-го какая, а все административные здания находятся в руках… Впрочем, сами знаете, в чьих руках.
— Да, конечно.
— Ну что ж, — незнакомец взглянул на часы — шикарный швейцарский хронометр в золотом корпусе с платиновыми вставками, — скоро десять, мы все обсудили с вами… Однако заговорились! Пора и честь знать.
— Да, и впрямь, — Коля даже удивился, как незаметно пролетело время.
— Спасибо, что согласились встретиться, надеюсь, кое-что интересное я вам подсказал.
— Конечно. Спасибо вам, что позвонили мне, что захотели это все рассказать…
— Пустое, это в моих интересах.
— Может, вас подвезти?
— Молодой человек, — незнакомец внимательно посмотрел в глаза Николаю, как будто пытаясь прочитать его самые тайные мысли, — я же вам уже говорил, что вы не должны беспокоиться, кто я и откуда. Почему же вы так настойчиво хотите раскрыть мое инкогнито?
— Да нет, что вы. Я без всякой задней мысли, — смутился Николай — он и впрямь предложил это исключительно из приличия, желая сделать человеку приятное. — Просто хотел вам помочь. Чтобы вы не тащились по этому проклятому холоду пешком. Помните, как замерзли, пока ждали друг друга?
— Хорошо, если так.
— Кстати, если не секрет, а какого хвоста вы за мной ждали? От какой организации?
— От государственной организации, — ответил тот уклончиво, — мы же с вами будем теперь работать в какой-то мере против государства…
— Против госчиновников, —
— Пусть так. Это не меняет сути дела — сейчас в стране существует как минимум семь спецслужб, стоящих на страже чиновничьих интересов.
— Государственных интересов, — снова поправил собеседника журналист.
— А вы, батенька, романтик, — похлопал незнакомец Николая по руке, державшей рычаг переключения передач, и открыл дверцу салона. — Желаю вам не разочаровываться… А впрочем, может быть, будет полезнее для вас, если и разочаруетесь в каких-то идеалах. Всего вам хорошего!
— До свиданья, — крикнул ему вслед Коля и тут же подумал о том, что с этим человеком они вряд ли еще когда-нибудь встретятся…
Самойленко ухватился за новую тему с энтузиазмом.
Первым делом проанализировав тот список сфер хозяйственной деятельности, где наиболее вероятны факты коррупции (а список он составил тем же осенним вечером, едва расставшись со странным незнакомцем), Николай решил взяться за торговлю лесом и за импорт автомобилей. Уж слишком хорошо расписал его нежданный информатор бизнес «вольвовских» дилеров, жаль было упускать возможность еще раз, теперь уже с документами в руках, пройтись по всей цепочке, проследив эволюцию этой фирмы.
Коля завел хорошие знакомства в Таможенном комитете, в Главном государственном налоговом управлении, в Министерстве внешних экономических связей, и через несколько недель, пусть с большим трудом и со страшным скрипом, но все же имел на руках копии тех документов, которые на самом деле предоставляли фирме «Технология и инжениринг» небывалые таможенные и налоговые льготы.
Он только начал отслеживать цепочку, он только-только почувствовал, что «взял след», только-только начал вести юридическую экспертизу кое-каких положений скопированных договоров, как случилась та страшная авария на загородном зимнем шоссе, когда его «БМВ» влетела под прицеп неведомо откуда взявшегося «КамАЗа»…
II
Самойленко лежал в республиканском Институте травматологии, куда вскоре после выписки из районной больницы устроили его на более детальное обследование друзья-газетчики, узнав, в какую беду попал муж Наташи Сенько.
Наверное, нет смысла объяснять, насколько отличалось это заведение от той убогой обшарпанной больницы с ее вечной нехваткой элементарных медикаментов и отвратительной кормежкой, с ее неумелыми молодыми врачами и бестолковыми медсестрами.
Здесь все было иначе — аккуратные двухместные палаты со специальными койками, внимательный и профессиональный персонал, самое современное оборудование.
Коля иногда даже сомневался, так ли уж заслуженно находится он в этом раю и каждому ли попавшему в аварию выпадает счастье лечиться именно здесь. Он подозревал, что ребята использовали все свои связи, чтобы восстановительный курс он прошел в этом специализированном травматологическом центре.
Впрочем, как бы то ни было, полежать здесь ему, по всей видимости, было необходимо — местные специалисты обнаружили у него ушиб левого легкого (вот почему резкая боль иногда так пронизывала всю левую половину его груди, что он пугался, все ли в порядке после этой проклятой аварии у него с сердцем), травматическую незлокачественную опухоль селезенки и, главное, смещение нескольких дисков позвоночника, что рано или поздно привело бы его к определенным проблемам с передвижением.