Марат. Любить вопреки

Аверина Екатерина

В детскую тихо заходит Егор. Помогает мне подняться с пола, забирает мобильник и прячет к себе в карман.

— Я тебя жду, — напоминает, прикасаясь губами к щеке.

По коже привычно бегут мурашки, будто по ней провели кубиком льда.

— Прости, задумалась.

Идем в столовую. Для него накрыт поздний ужин. Я наливаю себе сок из кувшина и совсем не как леди ставлю одну ступню на стул, обняв рукой согнутую ногу. Егор неодобрительно смотрит, но ничего не говорит.

— Как прошел твой день? — спрашиваю равнодушно.

Он с энтузиазмом рассказывает

про важное собрание у губернатора, про фуршет, на котором обсуждали перспективы развития чего-то там. Не вслушиваюсь. Мне все равно, я далека от политики, хотя когда-то хотела строить свою карьеру журналиста около нее.

Егор тянет руку через стол, касается моей ладони, обнимающей стакан.

— Улыбнись мне, — просит муж.

По заказу натягиваю на губы улыбку. Отодвигается, стучит по бедру, призывая переместиться. Обхожу стол, сажусь к нему на колени, он убирает в сторону мои волосы и ведет кончиком носа по изгибу шеи.

— Ты сегодня порадуешь своего уставшего мужчину? Или опять придумаешь десяток причин отказать? — оставляет поцелуи на коже.

— Нет причин, — откидываю голову, предоставляя ему доступ к телу.

Он поднимается со стула со мной на руках. Высокий, сильный. Чужой только. Никак не привыкну к его близости, но меньше всего хочу, чтобы мой муж завел себе любовницу. Быть с ним после другой женщины я не готова. Мама простила отца за длительную измену, а я пыталась примерить на себя их ситуацию и поняла, что не смогу. А может не люблю Егора просто. Мне кажется, Марату я готова простить все что угодно только лишь за возможность прикоснуться к нему. И продать душу за поцелуй. Настоящий, горячий и пошлый. Егор так не умеет.

Он заносит меня в нашу спальню. Укладывает на кровать и начинает раздеваться. Ложится сверху, сминает мои губы большим пальцем:

— Однажды я увижу любовь ко мне в твоих глазах, — шепчет он, разводя мои ноги в стороны.

Закрываю глаза, расслабляюсь и даже получаю физическое удовольствие. Немного напрягает, когда Егор отдает инициативу перевернувшись на спину и усадив меня сверху.

Он умеет со мной обращаться. В сексе не бывает грубым, но и не бывает обжигающе горячим. Меня просто избаловали. Я успела узнать, как бывает, чтобы все время сравнивать. И сейчас мне не плохо, мне просто не так.

Он подходит к пику вдавливаясь в меня снизу. Удерживает за бедра, не позволяя соскочить. Кончает, содрогаясь всем телом. Укладывает меня на себя, водит ладонью по спине и хрипло дышит в ухо:

— Я бы очень хотел, чтобы ты родила мне.

— Ты знаешь, я не могу, — пытаюсь отстраниться. Он не позволяет, крепко удерживая меня сверху.

— Знаю. Ты бы хотела?

— Что? — торможу.

— Родить мне сына, Рори. Если бы ты захотела… Давай поищем зарубежные клиники? Я оплачу лучших специалистов, которые помогут и забеременеть, и выносить, и родить. Вдруг это здесь нет шанса или твой врач просто чего-то не знает.

— У нас есть Денис, — все же скатываюсь с него, и голая ухожу к окну, обняв себя за плечи. — Я не готова рисковать собой и своим здоровьем.

—

Денис… — вздыхает Егор. — Конечно, у нас есть Денис. Чего ты ушла? Иди сюда, ты ведь не кончила, — и все то он замечает. Так надеялась, что проигнорирует сей факт.

Я мыслями и желаниями сегодня не здесь, ведь завтра проклятое двадцать пятое число…

Глава 3 (32). Не сдамся!

Глава 3 (32). Не сдамся!

Марат

Леля долго крутится у зеркала, раздражая меня своей медлительностью. Сегодня день такой. Я буду злой как сука. И бухать буду вечером. Один день в чертов месяц я позволяю себе нажраться в говно, чтобы затушить пожар в груди и заглушить тоску. И Леле не надо тут быть. Это слишком интимное, чтобы делиться с ней.

— Не забудь, ты сегодня ночуешь дома, — напоминаю ей.

Кивает, надув щеки. Бля, бесит! Пусть свалит уже. Не могу ее сейчас видеть. У нас даже секса нормального не вышло, я мыслями уже был с сыном. Лелька за это еще обижается, что второй раз у меня не встал даже у нее во рту.

— Как я тебе? — крутится передо мной в черных брюках, обтянувших задницу и новой кофточке, с которой забыла срезать бирку. — Ой, — смущенно прячет ее. — Марик, да очнись же ты! — топает ногой, не получив реакции.

— Не могу сегодня. Твое такси приехало, — вижу обклеенную машину в окно.

— Подождет пять минут, — подходит ко мне, обнимает со спины, гладит руками по голому торсу. — Ну, Мар, — хнычет, — хватит хандрить.

— Лель, я сегодня особенно невосприимчив к твоему нытью. Просто дай мне день, чтобы побыть одному.

— Ладно. Но если тебе станет совсем грустно, обязательно позвони мне. Я сразу примчусь, — целует меня между лопаток.

— Хорошо, — киваю, чтобы отстала.

Пара минут копошения в прихожей и хлопает дверь. Теперь я в квартире один. Смотрю в окно, как моя девушка садится в машину, махнув мне рукой снизу. Уезжает. Надо покурить и собираться, но сигареты так и остаются на подоконнике. Ухожу в комнату, смотрю на себя в зеркало.

На боку небольшой желтоватый синяк. Остался после моего последнего «фальшивого» визита. Есть целый гребаный план, чтобы в конкретную дату, в то число, когда родился мой сын, никто не лишил меня возможности на него смотреть. Но и оставить их в покое я не могу. Делаю все, чтобы не просчитали.

Сегодня другое настроение. У меня есть крупный контракт. Это очень хорошие деньги. Мне хватит на юриста, готового помочь бороться за сына. Беспристрастный, принципиальный иностранец с правом работы в нашей стране. Его для меня нашел Радомир, старший брат моего лучшего друга. Яровские обещали поддержку, когда начнутся судебные процессы. Мы готовимся к громкому делу. Оно не только вернет мне сына, но и больно ударит по отцу Авроры. Так больно, что скорее всего его недавно стартовавшей политической карьере придет конец. Сейчас все упирается только в деньги, но и это теперь решаемо. Не хватит, я продам почку, но доведу все до конца. Кто-то же должен…