Марат. Любить вопреки

Аверина Екатерина

Допиваю кофе и собираюсь. Мия сейчас бы ругалась.

«Опять не спал и за руль!» — проносится в голове в ее фирменной манере.

Здесь эта пробивная девочка мне не поможет, к сожалению.

Забираю тачку с парковки. Встаю в утреннюю пробку и думаю, что однокомнатной квартиры нам на всех теперь мало. Первое время можно перекантоваться, но расширения площади не избежать. Денег свободных у меня пока нет. Все в обороте, зарплатах, будущих премиях людям, которые мне помогали все это время. Сниму пока что-то больше. Мама вернется в однушку, а мы через три -

четыре месяца купим нормальную квартиру.

Мы…

Нас пока еще нет. Не знаю, как это сложить в одно целое. Я вроде пытаюсь и постоянно что-то отваливается. Клей очень хреновый. Слишком в нем много недоверия и недосказанности.

Проезжаю сплошную высокую стену до КПП. Прошу позвать главного, объясняя, к кому я приехал. Услышав фамилию Брянского, дежурный тут же вызывает мне начальство.

Смотрю на сурового мужика в форме. Мне с такими общаться еще не доводилось.

— Кто такой?

— Шторм Марат Ренатович, — предъявляю паспорт, который уже успел показать дежурному. — Мне бы ублюдку этому в глаза посмотреть. Могу отблагодарить.

— Ты мне что сейчас предлагаешь?! — еще сильнее хмурится местное «начальство».

— Вы не так поняли. Я неплохой программист. Могу программку полезную в благодарность подарить.

— Не положено к нему.

— А если так? — достаю из внутреннего кармана куртки фотографию. — Очень личное. Я хорошую программу вам подарю.

— Семья? — забирает, рассматривает.

— Отец и сестра. Их нет пять лет уже. Я очень хочу посмотреть этой мрази в глаза. Он должен меня запомнить. Хочу в кошмарах ему сниться, пока он не сдохнет за решеткой.

— Марат? — киваю, — Марат, я как мужик тебя понимаю. Как должностное лицо — без вариантов. Про них в новостях писали, да?

— Про них. Если я ему послание передам? Это можно?

— Пиши. Передам. Боец, ручку дай.

Дежурный приносит мне простую шариковую ручку, местами в синей пасте по прозрачному корпусу. Прикладываю к стене фотографию и пишу:

«Однажды я пообещал, что найду тебя. Я нашел. Ей было четырнадцать. Он очень любил своих детей. Посмотри им в глаза. Посмотрел? Знаю, что да. Долгих бессонных ночей тебе, господин Брянский. Спать ты больше не сможешь никогда. Это еще одно мое тебе обещание!»

Отдаю фотографию и пожав руку мужчине, ухожу с чувством выполненного долга. Нет сомнений, что мое послание дойдет лично в руки и что-то мне подсказывает, даже если он не захочет читать, ему помогут.

Возвращаюсь домой. Под дверью лужа и виноватый Барни.

— Прости, друг, я совсем про тебя забыл. Пойдем, — цепляю ему поводок, — пожрать тебе возьмем заодно. Нам еще ехать к твоему маленькому хозяину.

Пока гуляем, мне нормально. Даже дома, пока убираю за собакой и собираюсь вместе с ним в дорогу, тоже.

Еду по городу, слушая музыку и постукивая ладонью по рулю в такт прикольной новой песне. Барни, высунув язык, смотрит в окно, иногда издавая смешные урчащие и поскуливающие звуки.

За городом меня начинает накрывать. Монотонный пейзаж возвращает меня к моим тараканам. Я понимаю, что не знаю, как

себя вести с Авророй. Сделать вид, что ничего не было не получится. Я не умею играть в такие игры. И ее причины никак не влияют на мою злость на эту девчонку. Все началось ведь не с ее отца, а с беременности. Задело то, что она решила не считаться со мной, моими желаниями, планами, возможностями в конце - концов. Ощущение, что она совсем не доверяет мне и не верит, в первый раз долбануло по мне именно тогда. Как я мог показать? Я был обязан быть сильнее этого. Наивная, глупая девочка приняла импульсивное решение, а ответственность все равно на мне. Я же спал с ней без резинок. Но блядь! Я доверял!

Почему у нас в этой части никак не складывается? Я ни хрена не понимаю, что не так!

Я безумно люблю сына, это даже не обсуждается. И как бы я не злился на свою мечту, я ни за что бы не отказался от ребенка тогда и не сделаю этого сейчас. А как быть с ней? С нами? Как выстраивать отношения, в которых дыра размером с планету?

Может я слишком категоричен. Мои чувства к Стоцкой — это нечто гораздо сильнее любви. Любовь я давно перерос. Это глубже, в самом центре сердца. Маленький атомный реактор, который помогает мне дышать и двигаться. Прикол в том, что этот реактор не соприкасается с мозгом. А все мои сомнения живут именно в нем и еще немного за ребрами, в легких, или там уже душа?

Мотнув головой, сворачиваю на грунтовку в сторону поселка. Навигатор ведет меня по указанному Фениксом адресу. Его самого там нет сегодня, у него работа. У ворот меня встречает один из парней, присматривающих за моей семьей.

Радостный Барни выскакивает на улицу и носится вокруг машины. Устал от дороги, бедолага. Забегает в калитку со счастливым лаем. Ему ответом становится детский визг и смех. У меня внутри все вздрагивает. Под кожей взрываются миллиарды маленьких пузырьков с кипятком и жалят кожу до озноба.

Захожу во двор. Денис обнимает бигля. Барни в ответ лижет его лицо.

— Принц! — увидев меня, сын отталкивает пса и бежит ко мне, а я стою как вкопанный и не могу пошевелиться.

Принц…

Сука, как бесит!

Ему три. Я не могу требовать от него переключиться с папы Егора на внезапного папу Марата, но меня все равно выкручивает и ломает от этого.

Поднимаю Дениса на руки. Как сказать то ему правильно?

Пока он опять изучает меня пальчиками и ладошками, то прикасаясь к лицу, то рассматривая куртку, к нам выходит Аврора, закутанная в старый пуховый платок. Красивая такая…

Атомный реактор разгоняет сердце, но до мозга пока не долетает, потому что в нем засело: «Принц».

Моя мечта улыбается резвящемуся под ногами Барни, подходит ближе, заглядывает мне в глаза.

— Привет, — тихо и смущенно, будто мы вернулись с ней на четыре года назад в номер отеля.

— Привет. Нормально все у вас? — задаю дебильный формальный вопрос, прижимаясь губами к виску Дениса.

— Да. У тебя замечательные друзья.

— Знаю. Ты не говорила с Денисом о том, кто я для него на самом деле?