Марджорис

Островская Ольга

— Я беру тебя Амирэя Тэнард, твоё тело, твою душу, всю тебя, чтобы беречь, любить и заботиться, а взамен отдаю своё сердце и всего себя. Принимаешь ли ты меня, Ами? — и языком обводит ушную раковину, срывая с её губ хриплый стон.

— Да-а-а-а! — это чувство единения, принадлежности ему, беспомощности перед ним отодвигает на задний план физический дискомфорт.

Довольный мужской смех тонет в девичьих стонах, потому, что он начинает двигаться в её теле, сначала медленно, словно извиняясь за причинённую боль, а потом всё быстрее, вколачиваясь

в тугое лоно, заставляя кричать от нарастающего удовольствия, пока в последних мощных толчках, не взрывает её сознание на миллион сверкающих осколков, заставив корчится от нестерпимого и болезненного наслаждения. Последний рывок, так глубоко, и сильно, и он изливается в её нутро.

— Теперь ты моя, Амирэя. Моя половинка и возлюбленная. А я — твой. Муж и господин, навеки. Силой Источника, клянусь.

Немного позже девушка с трудом приоткрыла слипающиеся веки, пытаясь понять, что не так? Кажется, Фриделис что-то такое сказал, про то, что она его, а он её. А она согласилась, готовая до неба допрыгнуть, если он попросит. По её спине пробежались ласковые пальцы. И она вяло подняла голову со скрещённых рук. Между лопаток почувствовала его обжигающие губы.

— Как ты? — никогда она ещё не слышала столько удовлетворения и нежности в его голосе.

— Хорошо, — осторожно оттолкнулась руками от стола, пытаясь встать.

— Тш-ш-ш. Не спеши, сладкая, — он начал покрывать лёгкими невесомыми поцелуями линию позвоночника, поясницу. Между всё ещё разведённых ног скользнула его рука, накрывая ладонью пухлый холмик. — Сильно болит?

— Нет, — она помотала головой, пытаясь избежать его прикосновения, до невозможности смущённая теперь.

— Врёшь ведь, — хмыкнул. — Сейчас станет легче, — и она почувствовала его магию, осязаемую и покорную ему.

— Вы обуздали Источник? — восхищённо воскликнула, пытаясь так извернуться, чтобы его увидеть.

Но Фрид снова рассмеялся и прижал ладонью её поясницу.

— Лежи. Вот неугомонная. Обуздал. Благодаря тебе.

— Что? Как это?

— Долго объяснять. Если вкратце, Источник снова взбунтовался, когда я испугался за тебя. А потом он подтолкнул меня взять то, что я больше всего хотел, но запрещал себе.

— И что это? — спросила, замирая в ожидании ответа.

— А ты не догадываешься? Тебя. Я уже давно хотел лишь тебя.

— Ваше величество… я не смогу быть вашей любовницей. — Сказанные им слова задевали самые глубокие струны её любящей души, но Ами решила расставить все точки, опасаясь, что ещё немного и передумает, не способная отказаться от него. — То, что случилось, больше не повторится.

— О, ты ошибаешься, моя нимфа голубоглазая. Это повторится прямо сейчас. А потом ты оденешь мою запасную рубашку, я отнесу тебя в свою кровать и буду повторять до самого утра. И завтра тоже. И послезавтра. Теперь ты от меня никуда не денешься. Сама дала согласие. А я… Я мечтал нагнуть тебя над этим столом слишком долго. Так что, придётся терпеть, жена моя.

Девушка,

слушая его бесстыжие планы на её тело, уже открыла возмущённо рот, чтобы высказать всё, что думает по этому поводу, но последнее слово вышибло из неё всё мысли.

— Кто? Как вы меня назвали?

— Женой я тебя назвал, — она почувствовала звонкий поцелуй на ягодице.

— Но этого не может быть. Вы жестоко шутите надо мной, — её голос сорвался.

А король за её спиной поднялся на ноги и, наконец-то, позволил подняться ей. Правда, отпускать и не думал, держа обеими руками за бедра. Синие бездонные глаза уставились на неё предельно серьёзно.

— Никаких шуток, Ами. Я принёс клятвы, призвав Источник в свидетели. И ты приняла их, приняла меня. Теперь ты связана со мной, хочешь того… — и, спустя миг, мрачно добавил — или нет.

Она же потрясённо смотрела на него, не веря своим ушам. Неужели это правда? Боясь надеяться, спросила.

— Почему?

Король закрыл глаза и прислонился головой к её лбу.

— Потому, что я люблю тебя. И потому, что эгоистично лишил тебя права выбора, неспособный отпустить и остаться без тебя. Теперь надеюсь, ты не возненавидишь меня за это.

Ами зажмурилась, сдерживая нежданные слёзы. Прикусила нижнюю губу, чтобы не вырвался всхлип.

— Прости меня, девочка. Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива со мной, и готов всю жизнь добиваться твоей любви.

Она лихорадочно затрясла головой, уже не пряча слёз. Фрид с потемневшими от боли глазами отступил на шаг, сжимая побелевшие кулаки.

— Не надо. Не нужно ничего делать. Я уже люблю вас, мой король.

Мужчина шумно выдохнул, и в этом звуке было столько облегчения, что она открыла глаза, встречая его взгляд.

— Почему же ты тогда плачешь?

— От счастья? — она улыбнулась ему сквозь слёзы.

— Бессовестная девчонка, — король резко притянул её к себе сжимая до хруста костей в своих объятиях.

Потом он её снова поцеловал, и снова дал волю рукам, изучая такое желанное тело. Не отпуская от себя, подсадил на стол, раздвигая ноги и вжимаясь между них возбуждённым телом. И снова был извечный танец двоих, сплетающиеся губы, ласкающие друг друга руки, глубокие сильные толчки, её задыхающиеся всхлипы и его рычание.

Когда они после этого раунда лежали в обнимку на широком столе, Фрид покаянно улыбнулся.

— Прости за это, Ами. Ты, наверное, не о такой первой брачной ночи мечтала.

Девушка иронично хихикнула.

— Ну, благодаря вам, мой король, я не в претензии. Кроме того, ночь ещё впереди.

— Мне нравится, когда ты меня так называешь, — мурлыкнул он выцеловывая огненные дорожки на её шее. — Но мне бы хотелось услышать своё имя из твоих уст. Скажи: "Фрид, я люблю тебя"

— Фрид, я люблю тебя, — послушно повторила она, поглаживая его мускулистую спину. — Что теперь с нами будет? Ты не должен быть брать меня в жёны. Я не самая подходящая пара для короля.