Маревал. Хроники трагедий. Книга I

Черниговский Александр

– Очень просто, Гира, - Ведьма тяжело вздохнула.
– Односельчане знали, что лучший охотник взял в жены не кого-нибудь, а высокомерную самовлюбленную и, какой ужас, эльфийскую колдунью!

– А она была колдуньей?

– Конечно нет. Она была жрицей Ангейи.

– Жрица Матери Леса?
– Гира удивленно присвистнула, оживленно затрепетав лазурными крыльями.
– Сейчас нечасто о них услышишь, всюду расползлись эти фанатики Триединых, спасу нет!

– Знаю, это они настояли на том, чтобы запереть вас в катакомбах святой инквизиции. Но она была не из Отверженных. Ее кровь была чистым наследием Лесных эльфов. И вот такая неприятность -

на пути ей встретился полумертвый охотник, которого чуть не задрала медведица. Она принесла его в свой храм, буквально вырвала его из лап смерти. Естественно, весь ее род был против того, чтобы чужак осквернял своим присутствием святую обитель...
– Ниннет немного помялась, и спросила мрачным тоном, - Слушай, Гира, может, выпьем чего-нибудь покрепче? У меня есть отличный коньяк с острова Леви. Вот уже десять эонов не могу найти повода открыть его.

– Ну если есть повод, то не вижу смысла отказываться.

Тяжело поднявшись, Ведьма обошла весь пищеблок, пытаясь найти заветный напиток, и наконец украшенная золотыми вкраплениями мифологического узора стеклянная бутылка излила свое крепкое янтарное содержимое в большие стеклянные бокалы.

– Хе, я даже не думала, что смогу когда-нибудь поговорить с кем-то по душам, - вздохнула матерь, держа бутылку дрожащими руками за длинное горлышко.
– Надо же, до чего в Шабаше додумались - заставляют устраивать оргии, а простую дружбу объявили одним из смертных грехов! Она, якобы, образует привязанности, а это, в свою очередь, ослабляет моральный дух! Вот, поровну. Может, есть на уме какой-нибудь тост?

– Тост...
– Гира задумчиво приподняла бровь, - Кажется, это какой-то древний человеческий обычай, основанный на традиции заговаривания вина для придачи ему определенного магического эффекта?

– Эм-м-м... Ну можно сказать и так. Вот скажи, чего бы тебе сейчас хотелось?

– Интересный вопрос, - Высшая снова задумалась, - Есть пара-другая желаний, но они не так уж и важны. К тому же, все это я могу сотворить хоть сейчас.

– Например?

– Ну например это.

Длинный тонкий палец нарисовал в воздухе ровный круг, и на столешницу упали два красных сочных наливных яблока.

– Странные у вас, Высших, желания, - сказала Ниннет.
– Но пить без закуски - это какая-то врачебная процедура. Ну что же, может, тогда выпьем за что-нибудь вечное?

– Мой прадед говорил, что в мире всегда должны быть непреходящие ценности, иначе шарик на котором мы живем достигнет конца своего пути, и наступит всем фееричная, но весьма болезненная, Вечность.

– Интересная мысль, - сказала Ведьма и подняла бокал, - Ну тогда выпьем за то, чтобы этот шарик никогда не нашел конца своему пути.

– Это слишком жестоко, - усмехнулась Гира, - Давай лучше так: выпьем за то, чтобы мы всегда могли продолжать и постигать новые пространства во Вселенной.

– Глубоко, очень глубоко, - согласилась Ниннет, - Вот за это действительно стоит поднять бокал. И еще за то, чтобы наш мир никогда не превратился в Западную пустошь.

– Эх, хорошо-то как!
– опустив бокал, Ведьма отсекла ногтем кусочек яблока и закусила, - Так, где я остановилась?

– На том, как ты ушла, - сказала Гира.

– Да, именно... Самое главное ты уже слышала, так что можешь легко догадаться, что было раньше.

– Я все знаю, дорогая. И твое прошлое, и настоящее, и даже, немного, будущее.

– Может, тогда расскажешь мне немного о будущем?
– спросила Ниннет.

– И хотелось бы, но Старейшины берут с нас

клятву соблюдать, как бы вы сказали, Вечный Маскарад.

– Очередные клятвы, - вздохнула Ведьма.
– И в чем же она заключается?

– Все очень просто - никому не говорить, что ты видел до своего нынешнего воплощения.

– А вы помните свои прошлые жизни?

– Жизнь у нас одна, дорогая, а воплощения не имеют большого значения. Просто быть чьим-то отцом и стать в новом воплощении невестой своего собственного сына - сомнительное удовольствие.

– Как интересно, - сказала Ниннет, снова наполняя бокалы, - И часто с вами такое случается?

– Если учитывать то, что новое дитя, до заточения нашего рода, рождалось один раз в две-три сотни эонов, то не так уж и часто. Пожалуй, как и рождение ребенка смешанных рас, извини, если обидела тебя.

– Я уже давно ни на кого не обижаюсь, Гира, - залпом осушив бокал Ведьма с упорством вгрызлась в яблоко.
– На душе тоже бывают мозоли, а они, если знаешь, не болят. Так вот: как я убежала из дома. Собственно, начиналось все с малого: сначала соседские дети просто шарахались от меня, как от прокаженной. Потом, когда я подросла, меня не захотели пускать в школу, и моей маме пришлось самой учить меня грамоте, и, естественно, традициям моих лесных предков.

– Жреческому волшебству?

– Нет, кончено, не только этому, но в основном, да. Особенно местной ребятне нравились наши танцы новорожденных лун. Чем они нас только не забрасывали, но мама хорошо умела ловить предметы на лету, и на ужин у нас почти всегда имелся огромный омлет с овощами. Если только кому-то было не жалко кидаться свежими продуктами, - Ведьма тихо засмеялась, слегка шевельнув кисточками ушей, - Вот тогда, собственно, все и началось. Народ кипел, духовенство негодовало, власти молча отсиживались в своих загородных резиденциях. Сначала отца это даже забавляло, да и благословение дочери Матери Леса очень помогало ему искать и приносить столько дичи, сколько ни один другой охотник не приносил и за десяток дней беспрерывного лазания по чащам. Сперва он стал немного выпивать, чтобы снять усталость. Друзей из-за нас у него не осталось, и он целыми вечерами молча пил, глядя на огонь в камине. Мама говорила, что это поможет ему излечить душевные раны, и угощала меня конфеткой. Не знаю, где она ухитрялась их достать. А когда мне исполнилось шестнадцать... Тогда все началось по-настоящему.

Гира молча слушала смурную Ведьму, внимательно вглядываясь в черную бездну ее мутировавших глаз. Сейчас перед ней сидела не властная, мудрая, много повидавшая в своей жизни святая матерь запретного ордена, а маленькая испуганная девочка, которой просто некому было излить то, что скопилось на душе. Всеми гонимая, всеми проклинаемая девочка - получеловек, полуэльф, попытавшаяся сбежать от своих проблем, но обретшая только новые муки.

– Как-то раз мама послала меня в лес собрать лечебных трав для отца, в то время его сильно покусали волки. Я бродила среди деревьев, спрашивая у них совета, какую траву лучше было собрать. В этот момент как назло в этих местах решил поохотиться сынок местного дворянина со своей свитой. Он заметил, как я срезаю листья с куста одерника и подозвал к себе. Кто бы мог подумать, что грязная колдунья-полукровка приглянется этому избалованному мальчишке. Он спросил мое имя, но я ему не ответила. Его дружки принялись дразнить меня, но он вступился за меня, и вдобавок даже представился. Торвальд Гаммор, сын Лейфура Гаммора, сына Тора Гаммора! Просто гусиная напыщенность!