Маргарита и Мастер, Буров Владимир Борисович

Маргарита и Мастер

на обложку

Буров Владимир Борисович

Шрифт:

– Но каким образом?
– спросил он.

– В этом вся суть моей правды, - сказал я, - потому что существует связь между Шекспиром и Ромео, который ведет себя нереально и Джульеттой, которая тоже ведет себя нереально, но в обратную сторону. Он понимает меньше, чем мог бы реально, а она больше, как более умная и взрослая, чем Ромео, что, наоборот:

– Перебор, - ибо она не Миледи.

– Почему так происходит?

– По умолчанию, - как говорят, - сказал я.
–

Очевидно, что они говорят только наполовину от себя, а наполовину от имени Шекспира:

– Говорят, действительно, герои - Ромео и Джульетта - но слова они используют не свои, а читают:

– Текст Сценария, Пьесы, - они - это еще не всё, из чего состоят люди, а только их Половина - Герои Романа:

– Которые без Автора вообще мозгов не имеют.

– Попросту говоря, - сказал редактор, - информацию о том, как водить иномарку по Москве, как лавировать между потоками машин, их учат Онлайн, и ни больше, ни меньше, как:

– Сам Бог.
– Так получается.

– Да.

– Так вы думаете, что Бог есть, что ли?

Далее, через текст, про стрельбу по людям. Дети стреляют, возможно ли это. Как и фээсбэшник стреляет в самой Москве, у метро, а почему-то не занимается своим прямым делом:

– Изучением документации.

Пилат вызвал Каифу и сказал:

– Значится так, я не могу осудить этого поэта.

– Почему?

– И знаешь почему?

– Нет.

– Мне нужна небольшая помощь.

– Сколько?

– Деньги? Их есть у меня.

– У меня больше.

– Это-то понятно, у тебя и внештатный штат Серебренникистов больше.

– Не ваше дело, знаете ли.

– Это понятно, ибо не за моими же рыцарями они шпионят, а за своими штрейкбрехерами. А вас никогда не интересовало, почему люди хотят знать правду?

– Заблуждаются.

– Не думаю.

– Почему тогда, по-вашему?
– спросил Каифа, в роли которого был Михахил Козаков, так сказать:

– Не мог отказаться и от второго предложения сыграть не только в Покровских Воротах режиссера, но и Дзержинского сначала.
– А именно:

– Он уже играл, как известно - или нет еще - осетрового пирата, или, что тоже самое: был директором писательского Грибоедова. Как говорится:

– Не тот Арчибальд, кто имеет длинные руки, и даже не тот, кто им назвался, а тот, кто в дополнение к вышесказанному:

– Приглашен в Прошлое, - где, значит, имел глубокие корни.

– Они вам не верят, - сказал Пилат.

– Да? Откуда же тогда 86 процентов, как минимум, За.

– Ответ простой: ворота закрыты, народ ничего не видит.

– Да, возможно, этот парень Иисус пытается их открыть,

но кто сказал, что у него получится? Только взбаламутит людей надеждой, а ничего не получится. Моисей был не хуже его, а только лёг костьми, чтобы пропустить это стадо по этим костям, а куда? Вы думаете, они что-нибудь поняли, из того, что написано в двух скрижалях завета?

– Говорят, были те, кто понял, ибо откликнулся на призыв Моисея:

– Кто Господни?
– ко мне!

– Если их было столько же, сколько сейчас, то это опять ничего не решит для нас.

– Может быть, вы бы стали умней, - сказал Пилат.

– Не думаю, что для веры нужен ум, - ответил Каифа.
– Ибо:

– А что он может?

– Возможно, Иисус Христос принес тот ум, который когда-то просил Соломон у бога:

– Чтобы не просто его было больше, а как помощь За Границей.

– Как ум плюс, - ты имеешь в виду? Тогда это будет еще хуже, ибо людям предлагается жить не своим умом, и они всё будут валить на этот зарубежный плюс. Мол, мы пымали волну, и таперь иё тока и слушаем. Нам это не надо, ибо это будет:

– Другая Вера.
– Не думаю, что и вам будет от этого лучше.

Личная связь каждого с Богом победит не только конкретно нас, но вас, как вообще всех завоевателей. В результате любая вера, даже в Аполлона и Зевса с Афиной Палладой, Герой, будет разрушаться всеми завоевателями, как враг номер один. А так нам никто не запрещает верить. Вы хотите, чтобы запретили? Да, вы именно этого и хотите. Но мы будем голосовать за Вараву.

– Вас все будут ненавидеть и проклинать, - сказал Пилат.

– Не все, найдутся те, кто поймет, что мы специально остались в арьергарде, чтобы оттенить идеологию Иисуса Христа.

– Хотите сыграть роль Моисея?

– Да, но он умер, как герой, а мы не получаем ничего, а счастливы уже только тем, что были.

– Я не хочу участвовать в создании этой идеологии смерти, - сказал Пилат. Идите к черту.

– Сам-то ты куда пойдешь?
– спросил Каифа.
– К Солнцу? Тебя не пропустят.

– Значит, пойду к Луне. Как ты думаешь, на Луне жизнь есть?

– Не знаю. Но тебе не привыкать, воздвигнешь и там новое поселение греков.

– Я не грек.

– Тем более римлянин.

– Это по-вашему, как вавилонянин?

– Естественно.