Марготта
Шрифт:
И плечом к плечу, подбадривая себя бородатыми шутками, мы вышли навстречу неминуемой смерти. А за нами, не переставая верещать и страдальчески закатывать глаза, выбежал Глюк.
То, что стражников возле избушки собралось намного больше, чем двадцать, я поняла сразу же. Насколько больше – несколько секунд спустя, когда глаза попривыкли к темноте. С Кьяло, конечно, уже справились, и теперь он просто лежал неподалеку, как медведь, не вовремя впавший в зимнюю спячку. Он еще дышал – я чувствовала это, но подойти и убедиться, конечно, не дали.
Я выставила вперед кинжал и в который
Нас окружили плавно, но очень быстро. Все вообще происходило с динамичностью хорошего боевика. Это только описывать такие вещи долго, а на самом-то деле – секунды не прошло.
Краем глаза я заметила, как крыс, оставшийся на крыльце, вдруг завертелся юлой, словно в безуспешной попытке ухватить себя за хвост. И мгновенно поняла, что сейчас произойдет. Он глюканется!
– Ну пожалуйста, хоть раз в жизни превратись во что-нибудь полезное и боеспособное! В дракона, в носорога, в саблезубого тигра!!! Пожа-а-а… – Мой крик утонул в реве голосов – Глазастый таки сцепился со стражниками. А Глюк коротко взвизгнул, окутался снопом разноцветных искр… и на его месте возникла крупная белая мышь.
И тогда я, размахивая кинжалом, тоже врезалась в безжалостную толпу.
То есть попыталась врезаться, но толпа внезапно оказалась отгорожена от меня прозрачной стеной. Или я от нее? Лихорадочно оглядевшись, я заметила, что с Глазастым случилось то же самое – он стоял в круге, по периметру которого бегали Стражники. Они еще не успели понять, что происходит… Да я и сама ничего не поняла, пока не услышала ликующий писк бесполезного в военном деле Глюка, и не разглядела его мордочку, восторженно задранную к небесам.
Прямо надо мной висели в портале мама и папа. А вокруг них летала теть Лена, гримасничая, как мультяшная Сэйлормун.
Кажется, Судьба, эта милая тетенька с неповторимым чувством юмора, сжалилась-таки над бедным ребенком и соблаговолила решить дело миром. Хотя каким боком к мирному решению относился истекающий кровью Кьяло? Да и Глазастого, кажется, уже успели потрепать – его ощутимо пошатывало. А то, что кровью он был залит, как художник-баталист красной краской, – вообще молчу. Понять бы еще, где там чья краска…
Но я так и не успела толком прочувствовать всю прелесть своего чудесного спасения, потому что на поле (или поляне?) боя появился еще один персонаж, совершенно мне не знакомый. В портале, позади моих родителей, возникла высокая женская фигура…
Кажется, я поторопилась, сравнивая с Сэйлормун теть Лену, потому что незнакомке это сравнение подошло бы гораздо больше. Ее длинные светлые волосы придерживала золотистая диадема, а руки крепко сжимали короткий жезл, увенчанный рубином. Эй, а откуда она их взяла, я же их под диван запрятала?
Наша Верховная предостерегающе вскрикнула, но один взмах жезла – и ее отшвырнуло в сторону. Второй партией пошли мои родители.
Я сжала кулаки и закричала – но что я могла сделать? Меня защищала прозрачная стена, но она же и не давала мне выйти наружу. Стражники начали понимать, что им здесь не место, и предприняли поспешное
Взмах – и все вокруг охватило пламя. Я никогда не боялась огня, но в тот момент мне стало страшно. Настолько страшно, что я даже зажмурилась, на миг потеряв незнакомку из виду. А когда открыла глаза – ее уже не было на прежнем месте. Но я все равно знала, где она сейчас.
«У каждого человека есть своя собственная Смерть, и она всегда ходит следом за ним. Обычно она держится вдалеке и старается не попадаться на глаза, но, когда случается что-то страшное или опасное, она подбирается поближе. И если в такой момент вдруг оглянуться, то можно случайно увидеть ее, встретиться с ней взглядом, и тогда она протянет тебе руку, а ты уже не сможешь отказаться принять ее».
Я обернулась.
Глаза у моей Смерти были очень красивые, карие. И вообще она была очень красивой. И страшной. А еще мне показалось, что я уже видела ее прежде.
– Ну что? Иди ко мне…
Смерть протянула мне руку. Но в этой руке у нее был жезл. Мой жезл! Чтоб меня убили с помощью моей же вещи? Да не дождетесь!
Но сопротивляться я не стала – просто не знала, что можно противопоставить этой страшной женщине. Где-то в душе разгоралась жуткая обида на весь мир, который сходит с ума, а виновата опять я.
И я закричала. Или завизжала. Или заорала. Сама я себя не слышала совершенно, но что-то в этом крике было такое, что пламя, охватившее уже все окрестные деревья, на мгновение пригнулось к земле и замерло в нерешительном ожидании. А Смерть вдруг побледнела, скривилась… и исчезла. Так внезапно, что я уже начала сомневаться, не привиделось ли мне все это… Как она вообще смогла оказаться рядом со мной, если стена… А я ведь и не заметила… Стена не просто лопнула или развеялась. Она исчезла, как исчезает любая магия после смерти того, кто ее создал.
А вокруг полыхал огонь. Впрочем, вокруг ли? Огонь полыхал во мне. Огонь был мной. А я была им и готова была уничтожить любого, кто ко мне приблизится. Но некому было приблизиться – Глазастый все-таки упал и теперь безуспешно пытался встать. Кьяло даже и не пытался… Остался только огонь, бесполезный теперь. Но вскоре погас и он, и сквозь монотонный гул в ушах я услышала стук копыт.
И кто же еще пожаловал по мою душу? Рука непроизвольно стиснула рукоять кинжала, но знакомый голос заставил ее бессильно разжаться.
– Ты как? В порядке?
– В полном… – пробормотала я, поднимая голову и пытаясь разглядеть Хозяина сквозь мутную красноватую пелену. Разглядела, попыталась выдавить из себя улыбку. – В полном порядке.
А потом земля встала на дыбы и долбанула меня по подбородку. Остальные части тела долбанулись об нее сами.
А по счетам мы платим кровью.
Своей? Чужой? Уже не суть…
Строки возникли в голове сами по себе и теперь категорически не желали из нее вылетать. Что самое обидное, обрастать продолжением тоже не спешили. Жалко… А начало было очень даже многообещающее.