Мари Галант. Книга 1
Шрифт:
Возможно, ей удалось добиться своего: шотландец увлекся игрой и как будто позабыл о своих планах. Вдруг с лестницы донесся голос Мари:
– Режиналь! Режиналь!.. Где вы?
Мобре решительно отстранил Луизу. Двумя – тремя щелчками оправил на груди кружева и ленты.
– Держитесь как ни в чем не бывало, – выдохнул он. – Главное – молчите, говорить предоставьте мне.
Он подскочил к столику, на котором лежала книга, и схватил ее, после чего подошел к двери. С невинным видом распахнув ее, он спросил:
– Мари, вы меня звали?
– Да,
В ее голосе слышался упрек.
– Мне нечего было почитать, а вы беседовали с майором. Тогда я постучал к мадемуазель Франсийон и позаимствовал у нее вот этот томик.
Подозрительно глядя на него, генеральша подошла ближе. Луиза не успела закрыть за ней дверь. Мари быстрым взглядом окинула ее фигуру, отметив про себя, что домашнее платье у сестры, пожалуй, слишком прозрачное. Стоя против света, Луиза была видна вся как на ладони, и сквозь тонкую материю просвечивали все соблазнительные округлости ее тела.
– Почему вы до сих пор не спите, Луиза? – сухо произнесла Мари. – Если бы вы сами не встали, шевалье, наверное, не стал бы вас беспокоить… А прическа!.. Что за идеи? И набросьте что-нибудь на плечи! Вы что, не смотрели на себя в зеркало? Вы выглядите неприлично!
Режиналь шагнул навстречу генеральше.
– Дорогая Мари! – уверенно начал он. – Мадемуазель де Франсийон ни в чем не виновата: это я вел себя неприлично, постучав к ней в комнату. Однако поверьте, я сделал это очень тихо. Если бы мадемуазель де Франсийон уже заснула, она ни за что не услыхала бы и я настаивать бы, разумеется, не стал.
– Не знаю, как у вас в Шотландии, а вот у нас ночные визиты молодого человека к девушке считаются неуместными, – заметила Мари. – Они грозят девушкам потерей репутации!
– Ах, Мари! – добродушно усмехнулся Мобре. – Не будем преувеличивать! Не станете же вы утверждать, что если мадемуазель де Франсийон одолжила мне книгу, за которой я пришел на цыпочках, то тем самым она себя решительно скомпрометировала… Посмотрите на меня: неужели я похож на человека, способного скомпрометировать кого бы то ни было? Разве мои манеры вызывают у вас сомнение?
Мари пожала плечами и обратилась к кузине:
– Ступайте в постель… Для вас очень вредно не спать в столь поздний час. Да вы и сами это знаете. До чего вы бледны! В лице ни кровинки. Вы таете на глазах. Если вы еще и спать не будете…
Луиза не слушала. Настроение у нее заметно ухудшилось. С недовольным видом она заперла за ними дверь.
Как только Режиналь и Мари остались одни, Мари сказала:
– Идемте… Идемте ко мне…
– Ого! – вполголоса заметил он. – Кажется, визит майора вас расстроил. До чего вы разнервничались!
– Есть от чего! Вы и сами сейчас узнаете… Шевалье был не склонен принимать все всерьез. Он улыбнулся и шутливо заметил:
– Вы меня упрекаете в том, что я зашел к мадемуазель де Франсийон. Однако разве сам я, по-вашему, не могу считать неуместным визит к вам Мерри Рулза в столь поздний час?
– Не
– Иными словами, вы имеете право на ревность, а я – нет!
– Я не ревную.
– Почему же нет? Мадемуазель де Франсийон молода, неопытна и, должно быть, ничего не заметила, но я-то готов поклясться, что не ошибся. Вы ревнуете к Луизе…
Они шагали бок о бок. Мари ничего не ответила. Когда они подошли к комнате генеральши, она опередила Режиналя, отворила дверь, вошла первой, предоставив ему заботу о том, чтобы запереть дверь, и сказала:
– Садитесь, Режиналь.
– Майор курит отвратительный табак, – втягивая в себя воздух, объявил он. – Этот табак выращивают в окрестностях Сент-Люсии: на всем острове не сыщешь крепче и противнее. Он пахнет псиной.
– Не говорите при мне гадостей о Мерри Рулзе. В конечном счете этот человек оказался лучше, чем я думала.
– Ага! – вскричал шотландец. – Решили отыграться, Мари! Ревнуете меня к Луизе и пытаетесь пробудить мою ревность к майору…
– Оставьте, прошу вас! – рассердилась она. – Вернемся к этой теме позже, времени у нас для этого будет предостаточно. Только что произошло нечто чрезвычайно важное, и мне не до шуток.
Режиналь почувствовал, как в душу закрадывается беспокойство.
– Говорите, Мари, – посоветовал он. – Говорите, я слушаю. Обещаю, что не буду вас перебивать.
– Вернулся «Бык», – обронила она.
Режиналь рассматривал свои изящные, ухоженные руки с аккуратно подстриженными ногтями и точеными пальцами. Он не шелохнулся.
– Однако вернулся он один, – продолжала генеральша. – И знаете, что докладывает его капитан?
– Откуда же мне знать? Когда к вам приходит майор, вы никогда меня не приглашаете.
– «Святой Лаврентий» столкнулся с флибустьерским судном на Мари-Галанте, прямо в бухте Валунов. Пират открыл шквальный огонь, и корабль Шансене дал крен.
У шотландца заалели скулы. Он поерзал на стуле и насупился.
– Что же сталось с «Мадонной Бон-Пора» вашего знаменитого капитана Байярделя? – с вызовом спросил он.
– Вот видите! – торжествующе воскликнула Мари. – Вы тоже начинаете нервничать!.. От «Мадонны Бон-Пора» никаких новостей. Известно лишь, что «Святой Лаврентий» пытался оказать сопротивление, но оказался бессилен против этих дьяволов. «Бык» обязан своим спасением только быстрому бегству…
Режиналь поморщился.
– Не понимаю, – заявил он наконец сердито, чем немало удивил Мари. – Нет, в самом деле не понимаю. Пираты плохо вооружены, у них в большинстве своем неважные суденышки. Ядер так мало, что порой им приходится заряжать пушки чем попало и стрелять картечью. Допустим, «Святой Лаврентий» наткнулся на флибустьерское судно, хорошо вооруженное и более мощное! Но почему же «Бык» бежал с поля боя? Разве он был поврежден? Почему не помог попавшему в беду товарищу? Английское судно ни за что так не поступило бы! Ни за что! И что, повторяю, делала в это время «Мадонна Бон-Пора»?