Марид Одран
Шрифт:
Я усмехнулся:
— Держу пари на что угодно — он не уйдёт.
И я вошел в дом. Я оказался в темном прохладном коридоре, ведущем к лестнице. Пахло плесенью, как всегда в заброшенных домах. На третьем этаже у меня под ногами захрустела щебенка.
— Морган! — позвал я. У него было оружие, и я боялся, что как бы он от неожиданности не выстрелил.
— Это ты, парень? Долго же ты добирался! Наконец я поднялся на площадку, где он сидел.
— Извини, — сказал я. — Я попал в небольшую переделку.
Когда Морган
— Похоже, сегодня с тебя хватит переделок, парень.
— Я в полном порядке, Морган. — Вытащив из кармана джинсов остальные пятьсот киамов, я отдал их ему. — Наблюдай за главным входом. В случае чего позову тебя.
Блондин побежал вниз.
— Тебе нужна помощь, — с сомнением обернулся он. — Потом может быть поздно.
Дэдди помогал мне забыть о боли, а Королевский модди вселял уверенность, что я легко справлюсь и с Яварски. Я проверил пистолет и постучал в дверь.
— Яварски! — закричал я. — Это Марид Одран. Иржи Шакнахай был моим другом. Я пришел отомстить за него.
Мне не пришлось долго ждать. Со смехом Яварски открыл дверь. В руке у него был автоматический пистолет сорок пятого калибра.
— У тебя с головой все в порядке? — спросил он и посторонился, пропуская меня в квартиру.
Проходя мимо него, я не прятал оружия, но, видимо, ему было наплевать.
Я сел на драную кушетку напротив двери. Яварски облюбовал кресло с обивкой в цветочек и в пятнах крови. Я поразился тому, что он так молод: по крайней мере лет на пять моложе меня.
— Слыхал, что по закону ислама делают с убийцами? — спросил я.
Мы держали оружие нацеленным друг на друга, но Яварски, казалось, это ничуть не волновало.
— Нет. И что с того? — сказал он. — Я не боюсь смерти. — У Яварски была странная манера кривить губы во время разговора: может, он считал, что это придает его лицу мужественное выражение? Вероятно, у него были серьезные проблемы с психикой, но вряд ли он сможет когда-нибудь разрешить их. — Кто сказал тебе, что я здесь? Я всегда убираю стукачей. Кто он? Я замочу суку!
— Не выйдет, приятель. Ты не купишь весь город.
— Короче, дружище, — сказал он, стараясь взять инициативу в свои руки. — Сегодня вечером я забираю свои денежки и смываюсь. — Он говорил так, словно мой статический пистолет не был серьезным препятствием для этого.
Он покосился на что-то справа от меня. Я метнул взгляд туда же, на покрытый газетой небольшой деревянный столик рядом с кушеткой. На газете лежали три обоймы.
— Тебе Хайяр приказал убрать Шакнахая, — спросил я, — или это дерьмо Абу Адиля — Умар?
— Я не стукач, — процедил Яварски, криво усмехаясь.
— А те — Бланка Матаро и другие… Ты стрелял не из сорок пятого калибра. Почему?
Яварски пожал плечами:
— Так было заказано. Видимо, боялись, что тело окажется испорчено. Они
Я бросил взгляд на столик, подумав, что Яварски, наверно, не потрудился вставить обойму в свой пистолет перед тем, как пустить меня в комнату. Казалось, он любил блефовать.
— Сколько человек ты убил? — спросил я.
— Всего? — Яварски посмотрел в потолок. — По моим подсчетам, где-то двадцать шесть. По крайней мере тех, кого я помню. По одному в год. Скоро у меня день рождения. Хочешь стать номером двадцать семь?
Я ощутил приступ ярости.
— Ты дождешься, Яварски, — сквозь зубы сказал я.
— Давай попробуй! Достань меня из своего дамского пистолетика, если не трусишь. — Ему нравилось поддразнивать меня. — Смотри, что написано, — кивнул он на газету. — «Злодей Яварски, легендарная личность». Ну как?
— А ты когда-нибудь думал о тех, кого застрелил? — спросил я.
— Я помню этого полицейского, твоего дружка. Я ранил его в грудь. Он даже не пошатнулся и сделал ответный выстрел. Но он промахнулся, и я смылсяза угол дома. Когда я выглянул из-за утла, то увидел, что этот парень догоняет меня. Я перебежал к другому дому, но он не отставал. У него вся грудь была в крови. Вот это настоящий мужчина!
— А ты не подумал о его семье? Ведь у него осталась жена и трое детей.
Яварски посмотрел на меня, и лицо его исказилось усмешкой безумия:
— Провались они все…
Я шагнул к нему. Яварски только приподнял брови, словно приглашая меня подойти поближе. Я бросил ему статический пистолет. Он поймал его, прижав к груди левой рукой. В это время я ударил его в угол рта и изо всей силы вывернул ему правую руку. Охнув, он выронил пистолет.
— Я не Хайяр, — прорычал я, — и не этот идиот Катавина. Ты не купишь меня, и плевал я на твои гражданские права. Понял? — Я нагнулся, чтобы поднять его оружие, и правильно сделал. Оно было заряжено.
Яварски потрогал разбитые губы.
— Ты насмотрелся дурацких фильмов, дружище, — сказал он, усмехаясь, словно ничего не произошло. — Ты не лучше Хайяра и, если по правде, не лучше меня. Ты бы давно прикончил меня, будь ты уверен, что это дело сойдет тебе с рук.
— Насчет этого не беспокойся, — многообещающе произнес я.
— Таких, как Хайяр, становится все больше. И он не из худших, просто он как все и делает то, что от него ждут. Я предупреждаю тебя заранее. Ты кончишь как Шакнахай. До самой пенсии ты будешь переводить через дорогу старушек, а потом какой-нибудь сукин сын вроде меня поможет тебе отправиться на тот свет. — Он поковырял пальцем в ухе. — А после этого, — задумчиво произнес он, — какой-нибудь сукин сын трахнет твою жену.