Марина Голуб в жизни, театре, кино. Воспоминания друзей
Шрифт:
Но когда, в конце концов, мама выходила из своей комнаты, наш дом оживал. А уж если она брала меня с собой в театр… Это было счастье!
Но в театре с мамой нужно было вести себя по-другому. Во время репетиции к маме не подойди, если она повторяет текст – с ней ни заговори, если за кулисами нужно перейти с одного места на другое – иди
Но однажды в детстве я всё-таки едва не сорвала маме спектакль. Получилось это случайно: я была в театре с самого утра. Помню, меня покормили, и я сидела тихонечко за кулисами, а потом залезла в какую-то корзину, укрылась и заснула.
Проснулась я оттого, что меня куда-то тащили. В глаза ударил яркий свет, и я поняла, что очутилась на сцене. Затаив дыхание, я ждала, что будет дальше. Через мгновение надо мной склонилась мама и всем своим видом дала понять, что, если я пошевелюсь или, еще хуже, заговорю, театра мне больше не видать, как своих ушей. Всё это сразу читалось в мамином выразительном взгляде.
Но мама была настолько свободной и органичной на сцене, что, ни на секунду не растерявшись, она с блеском вышла из положения.
– Чтобы глаза мои эту корзину больше не видели, – грозно сказала мама.
Я не поняла, кому были адресованы эти слова, и на всякий случай натянула одеяло до самой макушки. Еле сдерживаясь от смеха, артисты потащили меня назад за кулисы.
Выбравшись из корзины, я обречённо поплелась в мамину гримёрку – ждать страшного наказания. Но мама всегда была непредсказуемой. И в тот раз она не сказала мне ни одного строгого слова. Как будто вообще ничего не произошло. Весь остаток дня я обнимала и целовала её в молчаливой благодарности за то, что меня простили и, кажется, будут продолжать брать в театр.
Что касается школы, у меня да и у мамы были непростые с ней отношения. На родительские собрания она никогда
Однажды во время урока открылась дверь, и весь класс услышал:
– Здравствуйте, я мама Насти Голуб. Я тут у вас посижу?
И она зашла. Тут я почувствовала, что все мои проблемы решены. Мама была ослепительно красива. Класс взирал на неё с восторгом. Математик Абрек Петросович Саркисов онемел.
– Абрек, помогите Насте.
И Абрек Петросович стал со мной заниматься: дважды в неделю на протяжении четырех лет бесплатно, до тех пор, пока не вывел меня в отличницы. Самое удивительное, что я стала получать хорошие отметки и по другим предметам. И вообще, полюбила учиться. Так одним своим приходом мама, можно сказать, изменила мою судьбу.
Был, правда, и ещё один визит в школу. Только с противоположным эффектом. Я терпеть не могла физика, он же был и директором школы. Видно, в какой-то момент я переборщила с жалобами и ненавистью.
– Когда родительское собрание?
– В следующую среду.
– У меня репетиция, но я отменю.
Я поняла, что добром это не кончится. Мама пошла на собрание, я ждала её на улице. Вышла она с видом победительницы.
– Мама, ну что? Про меня говорили?
И она изобразила всё в лицах:
– У вашей девочки – проблемы.
– У моей девочки проблем нет. Проблемы есть у вас. Так скучно преподавать физику может только человек без ума и фантазии. Дети ненавидят и вас, и ваш предмет.
Некоторое время мы шли молча. Первой заговорила мама:
– Ты же мне говорила, что он идиот. Я решила ему передать. А вдруг он не знает!
– Мама, а как же мне теперь учиться?
– Абреку скажи. Он что-нибудь придумает.
Абрек Петросович был в ужасе: