Марионетка Тьмы. Танец с оборотнем
Шрифт:
Карета остановилась. Мне помогли выйти и любезно проводили вверх по каменной лестнице с красной дорожкой до самых дверей высотой в три человеческих роста. Они были обиты шипастой сталью. Одна створка распахнулась и навстречу мне вышел церемониймейстер в бардовой бархатной ливрее, расшитой серебром. В руках у него был длинный резной посох.
– Добро пожаловать в замок семьи де Феррер, –
Я немного помедлила и… все-таки шагнула навстречу судьбе. Внезапный страх уступил место любопытству. На балах мне бывать не приходилось. Воровать и убивать – да, а так, чтобы меня объявили в качестве гостьи, еще ни разу.
Передо мной лежала огромная зала. Ее центр освещали мириады свечей. Одни свободно парили в воздухе, другие – стояли на золотых канделябрах, но высокий сводчатый потолок и глубокие ниши с мягкими скамейками были эффектно затемнены. Слева ярко мерцали высокие окна с разноцветными витражами, справа – тянулась стена с картинами, полускрытая арочной колоннадой. В конце зала располагался камин, в котором ровно дрожало нежно-голубое пламя. Над ним висели сразу три драконьи головы с роскошными коронами из рогов. Кажется, хозяева излишней скромностью не страдали, раз уж не стеснялись выставлять подобные трофеи на всеобщее обозрение. Гости, а их было около четырех десятков пышно разодетых дам и кавалеров, скрывали лица под самыми разнообразными масками и степенно расхаживали по роскошным коврам, старательно делая вид, что в бархатных шмотках с кринолинами и перьями им вот ну ни капельки не жарко. На меня обратили внимание только дамы, которые переглянулись со змеиными улыбками. Среди них я в своем готическом платье смотрелась словно злая ведьма на слете милых принцесс. И не скажу, что мне это не нравилось. Даже наоборот. Я подхватила шлейф, перекинула через локоть и с гордым видом прошествовала к столам вдоль окон, нагло игнорируя чужое внимание. Заговаривать со мной пока никто не пытался, но и на том спасибо.
Каких закусок здесь только не было: начиная с десятков видов фруктов и сыров, охлажденных
Полотна были искусно развешаны по размерам и подсвечены специальными пульсарами, однако монотонно повторяющийся мотив на охотничью тему сводил на нет все впечатление. Мне попалось несколько приличных натюрмортов, но, опять же, с дохлой дичью на первом плане. Поэтому портрет надменного светловолосого красавца на фоне облысевших веток могучего дуба заставил меня задержаться, но и здесь, увы, без тухлятины не обошлось.
Нога, закованная в тускло отсвечивающие доспехи, попирала драконью голову, кажется, одну их тех, что висели над камином. На картине ее пронзал гротескный двуручный меч. И охота же была ему махать эдакой орясиной, да еще в такой консервной банке. Какой же это год? Могло статься, что голова принадлежала последнему из Императорских драконов. Очень уж характерная корона ее венчала. В правом нижнем углу стояла корявая загогулина с росчерком – подпись мастера, который и запечатлел апофеоз драконоборческой карьеры персонажа. А вот дата самым обидным образом “уползала” за раму. Я уже собиралась проявить неуважение к портрету и попытаться поддеть раму, когда рядом послышались приглушенные голоса. Я на всякий случай сделала невинное лицо, но беседа не прекращалась. Скорее всего, меня не заметили за ближайшей колонной.
Конец ознакомительного фрагмента.