Марионетка
Шрифт:
— Я знаю эти стихи, Лоренц. Я читала их до конца. Но вы забываете, что этот же поэт написал другое, после того как прожил десять лет в Карнатаке:
Меж домом моим и меж домом твоим — дорога — чрез океаны. В доме моем и в доме твоем — полмира — люди и страны. В доме моем и в доме твоем — мира судьба, планида. Но над домом моим и над домом твоим — полумира злость и обида.24
Дж. Р. Киплинг. «Бремя белого человека» и «Мой дом и твой дом»
— продекламировала Айрин, — не забывайте про это. Мы привыкли приспосабливаться и терпеть. Но и нашему терпению может прийти конец.
— Вы действительно получили отличное образование, гауптман Кунц не обманул! — воскликнул Лоренц.
Айрин в ответ сделала легкий поклон.
Перед ними показались причалы. В море все так же покачивался на волнах броненосец Петер I. Сегодня он был в сопровождении двух парофрегатов. В небе кружили разведчики на пегасах. Пристани были забиты. Свободных мест для швартовки видно не было.
Айрин подвела Лоренца к большой доске с объявлениями об отправлении кораблей. К его удивлению она оказалась абсолютно пустой.
— Как же так?… — удивленно произнес баронет. Он окрикнул проходившего мимо матроса — Эй, любезный, а ты не знаешь, когда отправляются корабли в Карнатак?
— Не знаю, ваше благородие.
— Но я думал, что из Остгарда они чуть ли не ежедневно выходят.
— Так оно обычно и бывает, но сейчас эльфийка гадит. Простите ваше благородие, бежать надо!
— Ничего не понимаю. Айрин, а вы? Что он имел в виду?
Но девушка в ответ лишь пожала плечами. И они направились к приземистому серому зданию администрации порта. Форма «ДД», надетая на Айрин, позволила им пройти через гудящую в очередь таирских и гномийских моряков, как ножу через масло. Лоренц дождался, когда очередной проситель покинет кабинет заместителя начальника порта, а затем вошел.
— День добрый! — произнес он.
— Не очень. — Гном в высоком кресле был не расположен к беседе. Он усердно скрипел пером по бумаге и даже не бросил взгляда на вошедших. — Если вы по поводу отправления, то ничем помочь не могу. Ловят. Как поймают — откроют фарватер.
— Простите, я оберлейтенант Тайной государственной полиции, баронет Паульсон. То, что корабли не ходят, я уже понял, но вы не могли бы объяснить, чего мне ждать?
Гном поднял голову.
— Прошу прощения. Я просто уже весь язык за последнюю неделю истрепал, объясняя одно и то же, — он налил себе из фляги чего-то темного и тягучего в рюмку и выпил. — А у меня на носу ежегодный тендер на закупку и наведение охранных чар, починка погрузочных кранов на манагидравлическом приводе, закупка артефактов, отгоняющих крыс, заболевший старший кладовщик… Кроме него некому обновить заклинание «Первого Эса: портовый склад», которое чуть ли не раз в год меняется и к которому каждый раз надо заново привыкать…
А теперь еще три кита-зомби бродят сейчас по заливу, Тиамат их побери! Пока флот их
— Спасибо, извините, что отняли ваше драгоценное время.
— Простите, а что значит «эльфийка гадит»? — спросила Айрин.
— Поговорка такая, моряцкая. Если что наперекосяк идет — эльфийка гадит. Королева Викториэль значит. У нас на море необъявленная война идет. То каперы нападут, то просто пиратам про конвой расскажут. А бывает, как сейчас. Найдут в море кита-зомби, что с приказом «найти и уничтожить» был выпущен во время великой войны. Приманят их своим крейсером на фарватер, а потом на полной скорости уходят. А нежить что? Где цель потеряла, там и остается патрулировать. А нам потом упокаивай их глубоководными бомбами и чарами. Ответил я вам? А то мне еще надо придумать, как с контрабандистами бороться, когда всем баркасам морской жандармерии запрещен выход в море.
Лоренц раскланялся, и они покинули помещение. Контрабандисты. Интересно, как они справляются с подводной угрозой, подумал баронет.
Ирэн они застали дома за поеданием салата из овощей.
— Добрый день, фрекен Деко. Как вы отдохнули?
— Отдохнула?… — лицо Ирэн стало похоже на физиономию сытой кошки, — Отдохнула я плохо, поспать удалось всего пару часов после ухода Бруно. Он просто железный человек. После этой ночи пошел на службу!
Айрин смущенно прикрыла лицо ладонью. Лоренц пожал плечами. Гауптман был неплохим магом, и восстановить себя после бессонной ночи для него вряд ли было сложно. Хотя и несколько накладно по мане.
— Лоренц, — Ирэн водила пальцем по лакированному дереву столешницы. На пальце посверкивал изящный перстень из серебра с александритом, которого у Ирэн Лоренц раньше не видел — Я знаю, вы отправляетесь в колонии, и я вынуждена буду последовать за вами. Я привязана к вам этим кинжалом. Но, быть может, вы захотите ненадолго задержаться в Остгарде?… На пару недель, хотя бы…
Она подняла глаза и умоляюще уставилась на оберлейтенанта.
— Ирэн, я должен вам напомнить, что дело не в кинжале, а в том, что совершили преступление в Цвикау. И поэтому вы должны следовать за мной! При первой же возможности мы сядем на корабль в Карнатак. — Ирэн поникла, а Лоренц продолжил — Недели через две, когда устранят последствия диверсии и будет сформирован конвой. А я пока попробую получить в свое распоряжение лабораторию, чтобы изучить кинжал Эанатума. Ссылка вполне справедливое для вас наказание. Но таскать вас всю жизнь на поводке я не намерен!
— Спасибо! — Ирэн вскочила с места и обняла Лоренца, поцеловав в макушку, и тут же отстранилась. — Это так замечательно!
— Ирэн, я понимаю, что вы намерены дальше, эээ… как бы это сказать…
— Прелюбодействовать… — презрительно фыркнула Айрин.
— … Можно и так выразиться с Бруно, но будьте осторожны! Нам-таб-нитах-калаг-га от своих слов никогда не отказывается. Я прошу вас!
— Ох, Лоренц, ну что вы говорите! Разве мне может хоть что-то угрожать рядом с ним!
Вечером Ирэн, укатила куда-то на присланной Бруно коляске. Айрин, осведомившись не нужны ли Лоренцу ее услуги, толи задремала, толи погрузилась в медитацию. Сам же баронет, перечитывал конспекты лекций по теории магии.