Марионетки (Дамона Кинг — победительница тьмы. Песнь преследования. Марионетки)
Шрифт:
— Кетин тоже очень большой?
По выражению лица Длинного Ножа я понял, что лучше бы мне не упоминать этого имени.
— У Кетина очень легкий шаг, — наконец, ответил вождь.
Он увеличил темп и сразу обогнал меня метров на десять.
Это было настолько детское поведение, что стыдно вспомнить. Я тоже прибавил, и оказалось, как, впрочем, я и ожидал, что я могу бежать гораздо быстрее его. Я догнал Длинного Ножа, и какое-то время мы бежали плечом к плечу. Затем я опередил его большими прыжками и легко оставил позади. Чтобы подчеркнуть свое превосходство, я, не снижая
Лес становился все гуще, и вскоре я вынужден был петлять между стволами и перепрыгивать через поваленные деревья.
Внезапно, прорвавшись через особенно густые заросли, я оказался на открытом пространстве. Ветер тем временем сменился снежной бурей, но несмотря на пургу, я увидел перед собой терявшийся вдали широкий, полузасыпанный снегом след. Он шел по склону небольшого возвышения, словно невероятная сила толкала впереди себя какую-то многотонную тяжесть.
Я мгновенно вспомнил о нашвонке, по следу которого недавно шел, и, двинувшись вперед, решил немного исследовать столь таинственное явление.
Взойдя на его вершину, я увидел нечто, сразу же заставившее меня отбросить всякую мысль о дальнейшем изучении следов. Посреди широко утрамбованного тракта, в массивном кресле из черного дерева сидел человек, более громадный, чем можно было представить даже в самых фантастических допусках. Его лицо было повернуто в мою сторону, словно он ожидал увидеть именно меня, хотя что-то в его грубых чертах говорило о том, что не так скоро.
— Ты один из них? — спросил он, легко кивнув головой, показывая, что имеет в виду членов племени, чья песня, приглушенная расстоянием и падавшим снегом, как раз донеслась до моего слуха.
— Нет, — покачал я головой. — Я их гость.
— Но ты охотишься с ними. — Великан улыбнулся, встал и довольно неуклюже обошел кресло, чтобы остановиться за его спинкой. Он был крепко скроен, массивен и очень высок, но, тем не менее, ноги его казались непропорционально короткими.
— Я не охочусь на тебя, — сказал я.
— Весьма мудро с твоей стороны.
— Почему? Я тебя не боюсь!
Это была ложь. Думаю, так она и прозвучала.
— Тогда почему ты здесь?
— Я не охочусь на людей. Я думал, что они ловят какого-то зверя.
Это была очевидная ложь, ведь я видел его следы, однако, о человеке подумал лишь тогда, когда начал с ним говорить.
— Ты нашвонк?
— Меня зовут убийцей людей! Вот так-то! Видишь?
Он, как пушинку, поднял кресло и направился в мою сторону. Концы ножек были заострены и имели более темный цвет, чем остальные части. Они походили на металлические.
Нашвонк пальцем, имевшем толщину моего предплечья, постучал о перекладину, стягивающую спинку кресла.
— Сухожилия, которыми оно связано, я вытащил из человеческих ног. А твоих приятелей я перебил уже около двух дюжин. Сейчас они хотят достать меня на глубоком снегу, по которому передвигаются, как мухи, но здесь, на пути Больших Саней, снег превратился в лед, и сомневаюсь, чтобы они оказались быстрее меня, даже наверняка не будут быстрее. Я убью их всех, а потом тебя. Кто их вождь? Длинный Нож? Спроси его, что приключилось
— Он уже здесь, — сказал я. — Можешь сам спросить его об этом.
Несколькими мощными движениями Длинный Нож оказался рядом со мной.
— Я вижу, ты нашел его. — Он тяжело дышал. — Я так и думал, что он будет ждать нас именно здесь. Иногда он утрамбовывает снег, чтобы облегчить себе дорогу, но мы и так поймаем его.
— Раз вам не удалось это раньше, почему ты считаешь, что сейчас будет по-другому?
Нашвонк уставился на Длинного Ножа косыми глазами и молчал. Потом, ни на секунду не выпуская из рук свое кресло, медленно двинулся по дороге. Мы с Длинным Ножом, все время держась на краю глубокого снега, последовали за ним. Песня охотников становилась все слышнее.
— Не бойся, мы убьем его, — сказал вождь. — Сегодня будет много мяса. Мы уже убивали таких.
— Их много здесь?
— Не знаю. Нас это не интересует. Главное, что у них много мяса.
Ветер дул прямо в лицо, ослепляя снегом. Длинный Нож пошел быстрее и выбежал на утрамбованную дорогу метрах в пятидесяти впереди нашвонка.
Оружие было приготовлено к выстрелу, и я понял, что он хочет использовать силу ветра и попасть великану в голову.
Однако, нашвонк мгновенно пригнулся и, заслонившись креслом, бросился на врага.
Выстрел пропал бы даром, поэтому Длинный Нож рванулся назад, в глубокий снег. В это время подошли остальные охотники.
— А ты что? — закричал Длинный Нож, уставившись на меня. — Разве ты не будешь есть мясо?
Я сказал, что, наверное, не буду.
— Все равно поможешь нам. Иди на другую сторону. Мы окружим его и выстрелим все одновременно.
Выполняя приказание, я подошел к нашвонку слишком близко. Огромный, словно столетнее дерево, великан двинулся с креслом в мою сторону так быстро, что я едва успел избежать острой ножки. Он взмахнул креслом, и ножка прошла мимо моей головы в паре сантиметров.
Длинный Нож выстрелил, попав великану в руку, но палка не причинила ему видимого вреда, Нашвонк побежал за мной.
Его короткие ноги были длиннее меня всего, поэтому на утрамбованном снегу он мог развить большую скорость. Однако, я, к своему удивлению, превосходил его не только в ловкости, что было очевидно с первого взгляда, но и в скорости. Я понял, что могу убежать от него, если только не поскользнусь и не упаду. Не нужно напрягать фантазию, чтобы догадаться, что произойдет со мной в этом случае.
Вслед за нами побежали и остальные.
Через несколько минут нашвонк был окружен.
Удар заостренной палки рассек ему лоб, но из-за густых бровей кровь не заливала глаза. Кроме этого, насколько я мог сориентироваться, никакого вреда ему не причинили. Через какое-то время стало ясно, что следует изменить тактику. Те палки, которые после выстрелов падали на утрамбованный Большими Санями снег и находились вдалеке от великана, можно было еще раз пустить в дело, однако, очень многие из них, пролетая мимо цели, попадали в сугробы и терялись в снегу. По мере того, как метательные палки иссякали, а усталость великана усиливалась, круг становился все уже и уже.